— Значит, вечером в воскресенье он прокрался в кабинет, чтоб спрятать туфельку?

— Надо думать. Вы же слышали шаги.

— Да, шум… — Саня задумался, пытаясь вспомнить в подробностях. как они сидели в Настей, как за спиной… нет, не могу сосредоточиться.

— Не сомневаюсь в его негативных чувствах к вам. Вы ему рыли яму. извините. И потом: не забывайте про его настрой… так сказать, потусторонний: некто хочет потревожить покой мертвой.

— Покой мертвой, — повторил Саня задумчиво. Меня мучает это слово: «покой».

— Понимаю. Вы своею деятельностью…

— Будь она проклята — эта моя деятельность! — вырвалось у Сани.

— Вы вините себя во второй смерти! — проницательно уточнил майор. — Напрасно. Рассуждая психологически…

— Ваша психология, — перебил Саня, — как уже замечено классиком, «палка о двух концах».

— Совершенно верно. Кабы не второе убийство — именно оно проясняет подоплеку первого, «в тумане», образно выражаясь, и выдает преступника с головой.

— С безумной головой.

— С безумной, да. На сегодня нам придется кончить…

— Нет уж, давайте дойдем до самого конца, — сказал Саня с отвращением. — Чтоб никогда больше к этому не возвращаться.

— Не могу. На мне 59 дел, как я вам уже говорил. Завтра похороны, Донцов упоминал. Во сколько?

— В три часа.

— К девяти прошу ко мне.

— Отдаю должное вашему уму, интуиции и энергии. И все-таки, признайте, вы дилетант, любитель, — рассуждал майор с сочувствием, — потрясенный видом жертвы. Двух жертв! Если бы речь шла о человеке нормальном, действующем с заранее обдуманными намереньями, я бы согласился с вами: Любовь Донцова, покинувшая дом за несколько минут до преступника, могла что-то заметить. Что-то, изобличающее преступника. Заметить — но до поры, до времени не отдавать себе ясного отчета. Вот причина ее гибели, так?

— Она предчувствовала гибель, ей приснился сон…

— Александр Федорович, не усугубляйте фантастический колорит происшедшего.

— Хорошо. Она заметила мужчину, — повторил Саня монотонно (с «мужчины в тумане» и начался их сегодняшний допрос). — В длинном плаще серого, белесого, стального цвета… ну, любого из этих оттенков. Нечто подобное видел год назад Генрих, наблюдавший свидание в саду. Наконец, из показаний Владимира вы знаете, у кого есть такой плащ.

— Мы знаем, у кого есть такой плащ, — согласился майор. — Но мы знаем также, кто убил Донцову. Кто?

— Анатоль, — заявил Саня, вновь ощутив прилив энергии-ненависти.

— Вот именно. После тщательной проверки (проверки ваших же подозрений) мною не обнаружено даже намека на связь Воротынцева с балериной. Он въехал в дом по рекомендации Донцова через двадцать пять дней после ее исчезновения. До тех пор, как свидетельствует Арефьева, в доме на Жасминовой не бывал. Холостяк, отношения с женщинами, скажем, непринужденные, увозить Печерскую тайком не было никакой надобности. Вам этого мало?

— Достаточно.