— Тетя Май, вы…

— Не спорь, — пошла к двери с чашками, добавив на ходу с бесконечной грустью: — Жалко мне вас всех… нас всех… несчастных.

Что она видит в этой истории, чего не вижу я? — Думал Саня, выйдя на веранду покурить. — И Владимир… Надо дожить до вечера.

…Однако в восьмом часу Владимир еще не появился, зато позвонил младший компаньон.

— Добрый вечер, Александр Федорович. Вы мне Володю не позовете?

— А его нет. Он уже выехал домой?

— Его сегодня на работе не было. Он с утра на кладбище собирался, вы в курсе?

— Да. И еще у него была назначена встреча.

После долгой паузы компаньон сказал встревоженно:

— Может быть, со мной? Но я его не застал.

— Где?

— На кладбище.

— Вы должны были встретиться на кладбище? Зачем?

— Я не понял. Володя позвонил в контору утром и сказал, что будет ждать меня в четыре на кладбище у стены. У той, помните?

— И вы не поинтересовались, зачем?

— Разумеется, поинтересовался. Дело важное, безотлагательное, но не хочет говорить по телефону. Я приехал, прождал больше часа, уже стемнело.

— А сейчас откуда звоните?

— Из дома.

— Ладно, будем ждать.

Саня положил трубку, было как-то не по себе. Из кухни выглянула тетка, только что пришедшая с вечерни.

— Ну, что там еще?

— Владимир пропал.

— Что? — тетка вздрогнула и вдруг перекрестилась.

— Что это вы… — пробормотал Саня, чувствуя как заражается страхом.

— Вот что. Надо посмотреть у него в комнате.

— Что… посмотреть? Он не приходил! Я весь день дома.

— А, ты на веранде… смолишь одну за одной. И ключа нет, я дубликат так и не сделала.

Саня подергал дверь — заперта — разбежался, ударился плечом — с первого захода не удалось. На шум выскочили девочки, испугались, сбились под крылом тети Май, как цыплятки под крылом старой курицы. Все походило на дурной сон.

Наконец дверь, тяжко крякнув под ударом, распахнулась, он влетел во тьму — и тотчас вспыхнул свет: включила тетя Май. В комнате все было так же, как они оставили утром.

— Фу-х ты! — Саня облегченно перевел дух, за ним столпились остальные. — Надо осмотреть, может, где записка… или еще что-нибудь.

«Что-нибудь подозрительное» — хотелось сказать, но стало совестно: человек сегодня распрощался с «прахом дорогим», а я… проклятая ищейка. Однако осмотреть надо. Осмотрел. Ничего подозрительного, даже отдаленно намекающего на самоубийство. Все на своих местах (подтвердила тетя Май), кроме вещей Любы («моей любимой», подумалось в растерянности), лишь на полу под стулом затерялась внезапно сверкнувшая зеленым блеском пуговица — как последнее напоминание, что жила в этой комнате прелестная женщина, чей прах только что замуровали в стену… Саня сунул пуговицу в карман, чуть не зарыдав вдруг при всех. Сдержался. Вышли гуськом, постояли в коридоре.

— Буду его караулить всю ночь, — сказал Саня.

Юля спросила с дрожью в голосе:

— А из-за чего, вообще-то, паника?

— Пропал, исчез.

— Третий труп! — воскликнула Настя с болезненной какой-то обреченностью. — Сань, ночуй с нами, пожалуйста!

— Ну, ну… — забормотала тетка.