— И на этом основании ты считаешь ее убийцей? — удивился Айвес.

— Конечно, это не все! — обиделся Персиваль. — Софи стреляла в него.

— И это случилось на твоих глазах?

— Нет! Но мы все слышали выстрел. А сэр Артур Беллинтем и барон Сковилль… — Увидев изумление Айвеса, Персиваль сконфузился и пояснил:

— Ну да, брат Джейн тоже входил в эту компанию. Они с Беллингемом, как самые близкие приятели Марлоу, пошли узнать, что случилось. Ведь перед этим Марлоу сказал им, что жена только что стреляла в него. Эдвард Сковилль вернулся и сообщил об этом остальным. Он очень гордился меткой стрельбой своей племянницы. А буквально через полчаса нашли тело Марлоу.

— Жена стреляла в маркиза? — переспросил Айвес, Скорее заинтригованный, чем возмущенный, — Да. Естественно, что лица, занимавшиеся расследованием обстоятельств его гибели, хотели знать, как это произошло, и леди Марлоу откровенно ответила на все вопросы: призналась, что стреляла в мужа, и даже не пыталась скрыть тот факт, что презирала его. Так что маркиза отнюдь не безутешная вдова.

— Если ее муж был таким негодяем, как ты описываешь, то, возможно, заслуживал того, чтобы в него стреляли.

— Так ты защищаешь эту леди? — возмутился Персиваль, в его голубых глазах застыло недоумение.

Айвес улыбнулся и покачал головой.

— Нет. Я просто хочу сказать, что у нее могли быть веские причины, чтобы выстрелить, — Ну, может быть, — согласился Персиваль, слегка озадаченный реакцией друга. — Но ты должен понимать, почему тебе не следует знакомиться с этой женщиной.

В этот момент леди Марлоу словно почувствовала, что является предметом разговора, и посмотрела на них. Ее светлые лучистые глаза с любопытством остановились на Айвесе, которому показалось, что его ударила молния.

Она была восхитительна! Черты ее лица были вырезаны искусным мастером: слегка вздернутый нос, высоко поднятые брови, изящно очерченный рот, маленький решительный подбородок.

Прежние причины для пребывания лорда Харрингтона в Лондоне исчезли без следа. В нем пробудилось то чувство, которое так долго таилось, снедало его все это время. Несмотря на пролетевшие годы, желание отомстить за самоубийство брата не угасло. Джейн была уже недосягаема для него, а вот ее дочь Софи Марлоу…

И если прошлое маркизы действительно таково, как говорят, то она не относится к слабым, невинным созданиям, которые могли бы вызвать чувство вины за подобные намерения. Айвес беззастенчиво признался себе, что получит невероятное наслаждение, если отомстит уже имеющей дурную репутацию леди Марлоу.

— Познакомь нас, — повторил Айвес.

— О нет! — воскликнул Персиваль. — Я не желаю наблюдать за тем, как ты делаешь из себя посмешище.

Подыщи кого-нибудь другого для этого.

Айвес перевел взгляд на друга. От его улыбки Персивалю стало не по себе.

— Я не собираюсь делать леди Марлоу своей невестой.

Но у меня неожиданно возникло желание познакомиться с этой знаменитой дамой.., дочуркой Джейн.

— Уж не собираешься ли ты наказать ее за поступок Джейн? — Когда Айвес слегка наклонил голову в знак согласия, Персиваль продолжил:

— Это самая идиотская идея, которая могла возникнуть у тебя. Я не питаю никакого сочувствия к ней или ее матери, но Софи не виновата в том, что случилось с Робертом.

— Конечно, нет, — согласился Айвес. — Но в Библии есть интересное выражение о том, что грехи отцов падут на детей.