Она ужаснулась, не услышав уверенности в собственном голосе, и испуганно ощутила дрожь во всем теле, но не от страха или ярости.

Айвес загадочно улыбнулся и сделал шаг. Софи попятилась, но путь к отступлению преградила кровать.

— Стой где стоишь, — в отчаянии предупредила она.

Сердце у Айвеса стучало, точно военный барабан. Он покачал головой, и блестящая черная прядь упала ему на лоб.

— Не могу. Я очарован тобой, милая, меня тянет к тебе словно магнитом, я не могу оставаться вдали от тебя, как южное растение не может жить без солнца. И если ты хочешь застрелить меня — давай. Только смерть удержит меня от любви к тебе этой ночью.

— Черт бы тебя побрал! — беспомощно прошептала Софи и опустила пистолет.

Айвес крепко обнял ее и страстно поцеловал; все его отчаяние, страх и любовь слились в этом поцелуе.

— Пусть черт поберет нас обоих, — уточнил он, поднимая голову.

Софи не стала спорить. Кровь ее закипела, тело жадно требовало новых ласк. Потянувшись к нему губами, Софи нетерпеливо прошептала:

— Ничего не говори, поцелуй меня еще.

Айвес подхватил ее на руки.

— Конечно, милая! И не только поцелую…

Опустив жену на кровать, он осторожно вынул пистолет из ее руки и нетерпеливо сбросил халат. Его сильное горячее тело мгновенно прижалось к Софи. Охватившее их пламя страсти отчаянно разрасталось.

Софи застонала, почувствовав волшебную магию его губ и рук. Она хотела его, и сейчас же.

Но Айвес не торопился, проигнорировав откровенное приглашение и продолжая изводить ее ласками. Когда он стал целовать ее грудь, Софи думала, что сойдет с ума. Но его горячие губы опускались все ниже, доводя Софи до неистовства. Невероятно сладостные ощущения от прикосновения мужских губ к ее лону сделали тягучую боль нестерпимой.

Софи казалось, что она умирает от восторга. Она и сама не знала, хотела ли прекратить это. Но неожиданно его язык оказался именно там, где ей хотелось, и Софи в восторге содрогнулась, оттого что все тело рассыпалось на тысячи осколков.

Именно такой реакции и добивался Айвес. Его желание тоже стало нестерпимым. Он притянул Софи к себе и погрузился в ее влажное тепло, быстрыми, мощными толчками увлекая женщину за собой… Потом они долго лежали не двигаясь, не желая расставаться друг с другом.

Софи не могла отрицать, что пережитое ими сейчас ничего не изменило: она все еще не доверяла своему мужу. Айвес понимал, что не может развеять все ее подозрения, пока Лис на свободе. Однако оставалась одна тема, о которой можно было говорить открыто.

— Я женился на тебе не потому, что хотел какой-то мести, и ты глупа, если продолжаешь так думать.

У Софи на глазах выступили слезы. Как хотелось верить каждому его слову! Но…

— Ты говорил бы то же самое, если б женился на мне по этой причине.

— Хорошо, думай как хочешь. — Неожиданно он наклонился и поцеловал ее вызывающе, почти грубо. — По крайней мере у нас есть это, — хрипло сказал он, встал с постели и вышел из спальни жены.

Софи больше всего на свете хотела вернуть его, но не сделала этого. Она на всю жизнь запомнила преподанный Саймоном урок: мужчины — лжецы, они идут на невероятные уловки, чтобы добиться своего, и этой ночью Айвес получил то, что хотел.

* * *

Утром Софи совершенно не знала, как вести себя с мужем Глупо было теперь не допускать его до своей постели.

Как Айвес сказал, по крайней мере у них было это.

Разбитая дверь между их спальнями наверняка вызвала пересуды, и Софи понимала, что новость эта уже известна в доме. Тяжело вздохнув, она вышла из своей комнаты, раздумывая, как объяснить все, и с облегчением узнала, что муж уже предложил свое объяснение. Ему показалось, как он рассказал Маркусу, что Софи приснился кошмар, и когда она закричала, он так поспешил к жене, что выбил дверь.