Преподобный Томпсон оказался довольно молодым человеком. Крепко пожав Джарреду руку, священник произнес несколько слов соболезнования. И Джарред вдруг с удивлением почувствовал, что ему стало легче после того, как он всего-навсего выслушал несколько теплых слов от другого человека.

— Сегодня вечером мне удалось поговорить с отцом, — сказал Джарред. — Он попросил меня приехать. Сказал, что ему надо кое-что мне рассказать.

Преподобный Томпсон кивнул.

— Он говорил мне, что хочет вас видеть.

— Но теперь, после этого разговора, у меня тревожно на душе, — признался Джарред. — Отец сказал, что есть человек, который хочет моей смерти. И что он намерен добить своего во что бы то ни стало.

Преподобный чуть нахмурился, но лицо его осталось невозмутимым. Он не выразил ни малейшего удивления, Джарреду это вначале даже показалось странным. До него не сразу дошло, что Томпсон скорее всего уже слышал об этом

— Отец сказал вам то же самое, да?

— Мы с вашим отцом обсуждали то, что больше всего его заботит.

— Но отец не успел сказать, кого он имеет в виду. Он собирался, и тут ему стало плохо.

— Об этом мне ничего не известно. — На лице священника появилось озадаченное выражение.

— Вначале мне показалось, он имеет в виду кого-то из сотрудников фирмы. Потом я понял, что речь идет о женщине, с которой у моего отца давным-давно была любовная связь. Но на фирме нет ни одного сотрудника, который бы работал там еще с тех времен, когда ею руководил мой отец. Кроме Гвен, конечно. Но она так же вечна, как египетские пирамиды. Однако, насколько могу судить, Гвен не из тех женщин, кого интересуют мужчины. — Джарред, немного подумав, добавил: — Как вы думаете, что он хотел мне сказать?

— Люди делают признания по разным причинам. Скорее всего ваш отец просто хотел облегчить перед вами душу.

— Вы меня не поняли. Я сейчас спросил вас, есть ли среди сотрудников “Брайант индастриз” женщина, которая когда-то была любовницей моего отца?

— Тайна исповеди…

— Я понимаю, — едва сдерживаясь, перебил его Джарред. — Значит ли это, что вы отказываетесь мне помочь?

— Я просто не знаю, что вы желаете от меня услышать. Ваш отец беспокоился по многим причинам. Но в особенности из-за вас. Именно поэтому он и послал за вами.

— Так кто же все-таки хочет моей смерти? — в упор спросил Джарред.

— Может быть, вы понимаете слова вашего батюшки слишком буквально? К тому же стоит ли сейчас ломать над этим голову? Вполне возможно, ваш отец сам еще скажет вам все, что хотел. Не стоит терять надежду.

С этими словами он снова пожал Джарреду руку и ушел. Чувствуя себя странно умиротворенном, Джарред медленно двинулся назад к палате, где лежал его отец. Там он долго стоял, молча вглядываясь в знакомое с детства лицо человека, в душе которого, как оказалось, хранилось немало тайн.

Нола стояла у окна.

— Он ненадолго приходил в себя, — не оборачиваясь, бросила она. — Что-то пробормотал.

— Ты разобрала, что он говорил?

— Почти ничего. — Она с тяжелым вздохом обернулась. За последние недели мать, казалось, постарела чуть ли не на десять лет. — По-моему, что-то о Гвен.

— О Гвен?

Нола снова вздохнула:

— А что, это имеет какое-то значение?

— Вообще говоря, да.

Нола уже открыла было рот, чтобы возразить, потом, видимо, передумала. Вместо этого она бессильно махнула рукой, словно давая понять, что не желает спорить.

— Мне показалось, он хотел, чтобы ты поговорил с Гвен.