– Зависит от того, что понимать под «хорошо», – возразила Билли, чувствуя, как онемели ладони и на лице выступила испарина. – Я не была счастлива…

– Тебе все нравилось, – уверенно заявил Джио.

Билли безуспешно пыталась освободить руки.

– Я не была счастлива, – повторила она, дрожа от почти забытого аромата, щекотавшего ноздри: чистый мужской запах с оттенком цитруса и чего-то особенного, присущего только Джио. На мгновение ей захотелось втянуть носом его запах, как опасный возбуждающий наркотик. – Пожалуйста, отпусти меня.

Джио накрыл ее губы горячим, требовательным поцелуем, дразня и терзая податливые губы с жадностью, которую она не забыла. Возбуждение, как электрический разряд, пронзило каждую ее клеточку, посылая острые импульсы в низ живота, где разгорался влажный жар, грудь напряглась, соски затвердели. Билли сгорала от желания прильнуть к сильному мускулистому телу. Рассудок изменял ей, она хотела… но сознание вернулось в одно мгновение, словно на нее выплеснули ушат холодной воды, когда из кухни донесся плач Тео. Материнский инстинкт без труда пересилил вожделение.

Отстраняясь от Джио, Билли взглянула в золотисто-карие глаза, когда-то разбившие ее сердце, и сказала то, что должна была сказать:

– Пожалуйста, уходи…

Глядя в окно, как Джио садится в роскошный черный лимузин, Билли до боли вонзила ногти в ладонь. Без всяких усилий он пробудил в ней желание, напомнив, что она не исцелилась от любви. Расставание с Джио чуть не убило ее два года назад, но до сих пор какая-то часть ее мечтала вернуть его любой ценой. Билли знала, что это невозможно: Джио придет в дикую ярость, если узнает, что Тео – его сын.

На этот счет у Билли с самого начала не было сомнений, когда, случайно забеременев, она решила оставить ребенка, которого зачала от мужчины, желавшего только ее тела. Рожденному против воли Джио ребенку не стоило рассчитывать на признание или поддержку с его стороны. Вскоре после того, как Билли стала жить с Джио, он предупредил, что воспримет беременность как катастрофу. Билли убедила себя, что если Джио не узнает о рождении ребенка, то не расстроится, а ее любви хватит, чтобы малыш не страдал без отца.

Так Билли думала до поры до времени, но, когда Тео родился, ее постепенно начали одолевать сомнения и чувство вины. Не продиктовано ли решение родить ребенка втайне от отца чудовищным эгоизмом? Что она скажет мальчику, когда он подрастет, и как он воспримет постыдную правду? Возможно, Тео будет презирать ее за сомнительную связь с Джио. Понравится ли ему, сыну богатого отца, жить в бедности? Имела ли она право родить его на таких условиях?

– Где Тео? – первое, что спросила Билли.

– Спит в своей постельке.

– Прости за срыв, – пробормотала Билли и, вскочив, быстро нырнула в ванную, плеснула холодной воды на покрасневшие от слез глаза и нос. Когда она снова появилась в дверях, Ди выглядела смущенной.

– Это был он? Отец Тео?

Билли только кивнула.

– Обалденный мужик, – виновато призналась Ди. – Неудивительно, что ты запала на него. Видела его лимузин? Он не просто состоятельный, как ты говорила, а невероятно богат…

– Угадала, – мрачно подтвердила Билли. – Лучше бы мне не видеть его.

– Чего хотел?

– Он ничего не получит.

Как он представлял реакцию на свое неожиданное появление? Уж точно не думал, что она прогонит его. Она, видите ли, разозлилась, что он женился на другой женщине. Невероятно. Джио в отчаянии запустил пальцы в густые, коротко стриженные волосы. Уж не решила ли она, что он… женится на ней?

Он стал главой семьи после того, как дед, страдавший тяжелым хроническим заболеванием, уступил ему эту роль.