Решив, что на свадьбу, пусть даже деревенскую, следует принарядиться, Корделия достала из шкафа открытое черное платье для коктейлей и короткую накидку к нему. Она знала, что Гвидо пользуется огромным авторитетом у местных жителей, и понимала, что они будут ждать его появления с молодой женой с огромным интересом.

Он сделал для них очень много: отремонтировал на свои средства школу, выделил деньги для того, чтобы можно было нанять еще одного учителя, построил очистные сооружения в гавани, оснастил хирургический кабинет самыми современными приборами, а также разрешил открыть небольшой ресторанчик у самого берега, чтобы молодежь могла там подработать, — одним словом, за пять лет добился большего, чем его отец за всю свою жизнь.

Все это Роберто рассказал за ланчем, и она была готова ему поверить.

— Корделия! — раздалось за ее спиной.

Она похолодела и обернулась. Гвидо с недовольным видом стоял в дверях спальни.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — резко спросил он.

— Извини, — тихо ответила Корделия.

— Ты ведешь себя так, что мне стыдно за тебя перед Роберто и его женой. Неужели тебе не известно, что законы гостеприимства для любого итальянца священны?

Корделия содрогнулась и сжала зубы.

— И не смей смотреть на меня так! — повысил голос Гвидо, приходя в ярость.

Щеки ее загорелись, пальцы сжались в кулаки.

— Может быть, Жаклин Ксавье лучше справилась бы с ролью хозяйки? — тихо спросила Корделия.

— Ты права. Она никогда не опозорила бы меня перед друзьями, — после секундного замешательства ответил Гвидо.

— Ах, вот как?!

— Ни одна женщина не обращалась со мной так, как ты сегодня. Да, утром у нас была размолвка, но я искренне извинился, а ты продолжаешь вести себя так, что у меня больше нет сил выносить это!

— Иди к черту! — бросила Корделия и отвернулась, чтобы взять накидку с кровати.

Железной рукой Гвидо схватил ее за плечо и повернул к себе лицом.

— Чего ты добиваешься? — раздраженно спросил он. — Может быть, причина твоего поведения — обыкновенная ревность? Тебе не понравилось, что Анна шутила со мной за ланчем?

— Тебе лучше спуститься к гостям, — устало сказала Корделия, не отвечая на его вопрос.

— Я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что с тобой происходит! — Гвидо обхватил ладонями ее голову и поднял к себе лицо. — Утром ты улыбалась, смеялась... была счастлива!

Сердце Корделии невольно забилось чаще под его взглядом, и от этого ей стало еще горше.

— Пожалуйста... уйди... от меня, — с трудом выговорила она.

— Не думаю, что ты этого действительно хочешь, голубка моя, — выдохнул Гвидо и склонился к ее губам.

Корделия была не готова к такому повороту событий. Она и не заметила, как всем телом прижалась к нему, отвечая поцелуем, в котором были и гнев, и ненависть, и желание. Он отнес ее на постель и снова прильнул к губам, проделывая языком такое, от чего она чуть не сошла с ума. Думать Корделия уже не могла. Ее охватила такая страсть, что она забыла обо всем.

— Ты моя... — жарко шептал Гвидо, задирая подол ее платья и нетерпеливо стаскивая трусики.

Она с готовностью раздвинула бедра, поглощенная отчаянным желанием, от которого набухли соски и возникла знакомая тяжесть внизу живота. В глазах Гвидо горело то же чувство. Он действовал грубо, как никогда прежде, но это возбуждало Корделию еще сильнее. Он вошел в нее, и она хрипло вскрикнула.