— Неужели со стороны это выглядит именно так?

— Да, и мне нравится видеть его таким. — Анна улыбнулась. — В свое время Гвидо разбил не одно женское сердце, и я просто диву даюсь, наблюдая, как он старается открыть перед тобой дверцу машины или отодвинуть стул, а ты принимаешь все как должное.

Корделия слушала собеседницу с большим интересом. Эта женщина ей нравилась, и она жалела, что они не познакомились при других обстоятельствах.

Ужасный день все тянулся и тянулся, и ей стало казаться, что он никогда не закончится.

Да, припомнила она, Гвидо всегда открывает передо мной дверцу машины и отодвигает для меня стул. Но что в этом особенного?..

— У него очень хорошие манеры, — согласилась она, чтобы как-то ответить на слова Анны.

Та вздохнула.

— Почему бы вам не помириться? Я еще никогда не видела Гвидо в таком состоянии, как сегодня, и сразу догадалась, что между вами что-то произошло.

— Неужели? — вспыхнула Корделия.

— По тебе это не так заметно, но вот он... — Анна дружески сжала ее пальцы. — Но ты не переживай! Мы с Роберто тоже часто ссорились в течение первых месяцев после свадьбы. Всем молодым парам требуется время, чтобы научиться жить вместе, а итальянцы к тому же любят командовать, и это только усложняет дело.

Заиграла музыка, и послышались аплодисменты. Корделия увидела, как Гвидо поднялся с места, скинул пиджак, ослабил узел галстука и присоединился к танцующим в центре зала мужчинам.

Он легко проделывал сложные па под дружные аплодисменты присутствующих, и она невольно отметила, что для такого богатого человека умение ладить с людьми самых разных слоев общества — редкое качество, достойное уважения. Все женщины, присутствующие на свадьбе, не сводили с Гвидо глаз, и Корделия понимала их — нельзя было не восхититься грацией, с которой он двигался. Темп музыки все нарастал, и вместе с ним росло возбуждение Корделии.

Она не верила, что Гвидо любит Жаклин Ксавье, но считала, что он предал ее, проявив неуважение к их брачному союзу.

Впрочем, на какое уважение ты могла рассчитывать, с горечью подумала она, услышав от мужа слова: “У тебя нет права чем-то возмущаться”. Ты сама во всем виновата. Только полная дура могла не глядя подписать унизительные условия брачного контракта, а потом принимать желаемое за действительное! А Гвидо получил все, что хотел, — империю Кастильоне и жену, о которую при желании можно вытереть ноги.

Больше всего Корделию почему-то обидело, что Гвидо скрыл от нее заметку в газете. Как можно любить человека, который относится к тебе, как к пустому месту?

Бешеный темп музыки болью отозвался в ее висках, когда она вспомнила фотографию Жаклин в объятиях Гвидо. Мелодия достигла крещендо и внезапно остановилась. Все захлопали. Корделия встала и вышла в коридор.

— Синьора! — обратился к ней Гильельмо. — Вещи хозяина отправить на яхту? — неуверенно спросил он. — Обслуживающий персонал виллы вечером отпустить? Я правильно понял или это ошибка?

Кровь отхлынула от лица Корделии.

— Да, все правильно.

— Но у синьора Доминциани не было в планах...

— У меня другие планы, Гильельмо, — оборвала она его.

Телохранитель молча смотрел на нее, не в силах поверить тому, что происходит.

— Полагаю, ты намерен предупредить его прямо сейчас? — предположила Корделия.

— Нет, синьора, это невозможно. Извините, но вы хорошо обдумали то, что собираетесь сделать?

Она утвердительно кивнула.

— Он будет в бешенстве... — добавил Гильельмо.

Корделия глубоко вздохнула и снова кивнула. Гильельмо поклонился и направился к выходу.

Этот человек заботился о 4Гвидо вот уже двадцать лет и испытывал к нему отеческие чувства, но она знала, что он не станет докладывать хозяину о ее планах, потому что тот факт, что ему стало известно о них раньше, чем самому Гвидо, нанесет тому смертельное оскорбление.