Да уж, уют просто бросался в глаза. Уютная раковина с уютной кучей грязной посуды, уютная лужица кофе на столе, уютно скомканное посудное полотенце.

— Не обращайте внимания на беспорядок. Весь день не было ни минуты свободной. Могу я предложить вам выпить? Боюсь, кроме шерри, ничего нет.

— Меня вполне устроит шерри, спасибо, — вежливо отозвался Макаллан.

Где-то были бокалы, она это точно знала, последний раз ими пользовались на Рождество или на Новый год. Отчаянно роясь, она наконец отыскала их в самом дальнем углу, за фарфоровыми чашками, которыми редко пользовалась. Два дешевых стеклянных бокальчика, и — черт! — у одного слегка отбит край. Она сунула его обратно.

— Вы не возражаете, если я не составлю вам компанию? Я… э-э… не пью.

— Разумеется, нет, — любезно ответил он, но она была уверена, что он заметил. — Спасибо, — добавил он и поднял свой бокал: — За ваше здоровье.

— Садитесь, — пригласила она.

Она по возможности небрежно уселась на стул поверх пачки журналов. Ангус Макаллан с достоинством опустился в кресло.

Брови его удивленно приподнялись. Он переложил бокал с шерри, из которого, к счастью, не пролилось ни капли, в другую руку и, пошарив под собой, выудил лошадку Келли.

— Извините. — Мэгги злилась на Келли, на себя, на все вокруг.

— Ничего. — Он рассматривал Зебеди с теплой улыбкой. — У нас была такая же. Мы купили ее в Австрии — в Инсбруке. Знаете Инсбрук?

— Только по фотографиям.

— Это была прекрасная поездка. — Тон его был таким же теплым. — Моя жена так хотела побывать там еще раз… Что ж, — произнес он деловито, — перейдем к делу. Мисс Кэмпбелл, я к вам с дипломатическим поручением. Конюшни в Стрэтайре. Подумайте еще раз.

— Я уже сказала — нет.

Зеленые глаза слегка прищурились.

— Поговорим откровенно. Прав ли я буду, если предположу, что главная причина отказа — в подслушанном вами разговоре? Признайтесь, — настойчиво повторил он, — тогда мы быстро покончим с этим.

— Все равно не думаю, что я соглашусь.

— Это не очень сложно. Если я оскорбил вас, примите мои извинения. Я приехал, чтобы убедить вас согласиться.

— Почему?

— Потому, что Трой оказалась в безвыходном положении. На этот раз по-настоящему. В понедельник она говорила с Маком. Он не останется. Ему предложили более выгодное место, и он уезжает во вторник.

Мэгги упрямо покачала головой:

— Боюсь, вы не понимаете…

— Не понимаю? — Он удивился. — Я извинился. Чего же еще вы хотите?

— Факты есть факты, мистер Макаллан. Возможно, извинения и облегчили вам душу, но отношение ваше не изменилось. Вы не хотите, чтобы я была в Стрэтайре, а я не смогу жить там, тем более с Келли, где нас терпеть не могут.

Он даже открыл рот от удивления:

— Сказано чересчур сильно…

— Вы не особенно выбирали выражения, — спокойно ответила Мэгги. — И я вас понимаю.

— Вы хотите сказать, что я имею право так к вам относиться? — Его изумление было забавным.

— Я хочу сказать, что вы имеете право на спокойствие. Вы считаете, что я нарушу его. Так что…

— Да. — Он вздохнул, поднялся и прошелся по комнате. Воцарилось тягостное молчание. — Может быть, мы как-то договоримся? Трой действительно нуждается в вас.

Наверное, это и было разгадкой.