— Простите нас, мисс Кэмпбелл. Мы заболтались о делах. Теперь уже недалеко, вы, наверное, очень устали.

Вскоре они подъехали к дому в георгианском стиле, с высокой крышей, стройными дымовыми трубами, белоснежной дверью с пилястрами. Она была в своем роде украшением всего дома. Самым странным было то, что Мэгги казалось, что все это ей уже знакомо. Сердце ее радостно забилось, словно при встрече со старым другом.

— Ах! — выдохнула Мэгги. — Это Стрэтайр?

— Это Стрэтайр. Я знал, что вам понравится.

— Больше того… Я… — Она замолчала. — Нет, это нелепо.

— Что?

— Все кажется знакомым.

— Ну, вас ведь зовут Мэгги. — Голос был совершенно невозмутим.

— И что?

— Это имя связано со Стрэтайром. С милым Стрэтайром. Знаете эту песню?

— Да. — Она покраснела. — Но я не знала, что там упоминается какая-то Мэгги.

— Зато Стрэтайр, наверное, знает, — с улыбкой произнес Ангус. — Будем считать это хорошим знаком. Вы здесь приживетесь. Мы с женой несколько лет хотели купить этот дом, но он не продавался. А потом за него запросили невероятную цену. — Он оборвал себя. — Пойдемте, я покажу вам ваше жилье. Боюсь, там тесновато, но Джин в свое время постаралась сделать все уютным. Мы хотели, чтобы сюда переехала ее мать, но этого так и не произошло. — Высветился еще один кусочек его прошлого. Наверное, это была очень дружная семья. — Сюда, мисс Кэмпбелл. Грэм, чемоданы мисс Кэмпбелл в багажнике.

Крыша домика была видна прямо от белой стрэтайрской двери. А через несколько ярдов их глазам предстал и он сам.

Он был несколько кукольный, как высокая коробочка, коричневый, с коричневой же, но более темной, черепицей и простой белой дверью. Три окошка с белыми рамами, два вверху и одно с резными ставнями и табличка над входом — «Крошечный домик» — довершали картину.

В небольших комнатах с центральным отоплением была лишь самая необходимая мебель. Спаленки были похожи, как близнецы: в обеих на окнах одинаковые белые тюлевые драпировки и набивные шторы, имитирующие вышивку крестиком в серых и глубоких синих тонах, одинаковые кресла с обивкой сине-павлиньих тонов и ночники из полированного алюминия над кроватями. Ковер в гостиной был смелой желто-зеленой тропической расцветки, а в кухне преобладала золотисто-коричневая гамма.

Комнаты выглядели скромными, но новенькими и светлыми. А в ванной неожиданно захватывало дух от стен в черно-золотых пейслейских обоях, дорогого черного с золотом фаянса и желтовато-белого ковра, в котором нога утопала по щиколотку.

— Мак переехал в гостиницу, — объяснил Ангус Макаллан, — и миссис Керр — она помогает по дому — привела все в порядок к вашему приезду. Она наверняка купила и кое-что из провизии. Если чего-нибудь не хватает — дайте мне знать. Сегодня вы, разумеется, ужинаете у нас.

«Разумеется»… Неделю назад ей было бы дико услышать это слово из его уст. А сейчас, похоже, все чудесным образом переменилось.

— Не так близко к приятелям, как в Ирландии, — заметил Ангус. Мэгги не сразу сообразила, что это он о лошадях. — Конюшни вон там, — он махнул рукой. — В вашем распоряжении будет транспорт.

Это была шутка. Ржавый велосипед стоял, привалившись рулем к задней стене дома.

— Понятия не имею, чей он, — сказал Грэм, и вдруг его глаза расширились. — Смотри! — воскликнул он с негодованием.