Гарри вздрогнул, не говоря ни слова, вытер слезы уголком одеяла, а затем отодвинулся в сторону, так что между ними оказалось пустое пространство. После долгой паузы он еле слышно спросил:

— Почему ты ничего не сказала мне, Стеффи?

— Я не думала, что тебе это интересно, — прикусив губу, ответила она, — что вообще это имеет какое-то значение.

— Ты не права, — сказал он, — потому что это чертовски меняет ситуацию — во всех смыслах.

— Я… я не понимаю, каким именно образом? — всхлипнув, спросила она.

— Например, таким образом, что я мог быть… более осторожным. — Гарри замолчал, а затем добавил: — Если на то пошло, я полагал, что ты спала с Манчини.

— Он сказал, что нам следует подождать, — срывающимся голосом ответила Стефания. — Он хотел, чтобы свадьба и первая брачная ночь были не фикцией, а тем, что они должны означать.

Лицо Гарри окаменело.

— И ты имела на это право, Стеффи! — резко сказал он. — Боже, что за чертовщина вышла!

Стефания повернула голову и взглянула на него. Он стал таким осторожным, что боялся даже прикоснуться к ней. А она нуждалась именно в этом — в прикосновении, объятиях, утешении и… любви. Господи, о чем это я? — в панике спросила она себя. Что мне в голову лезет!

— На самом деле, он хотел совсем другого, — как можно суше сказала она. — Чтобы кто-то работал в этом доме за него — для экономии. Он не любил меня — и не стремился заниматься со мной любовью. Теперь мне это совершенно ясно.

— По крайней мере, мы оба за этот час стали мудрее, чем были прежде.

Гарри отдернул одеяло и спрыгнул с кровати, ввергнув Стефанию в панику. Вид его обнаженного тела вызывал у нее бурные противоречивые эмоции. Он скрылся в ванной, и вновь появился через несколько минут, завязывая пояс белого купального халата.

— Я включил тебе воду, — сказал он. — Насколько серьезны последствия моей неосмотрительности?

— Переживу! — Стефания попыталась улыбнуться, вглядываясь в его лицо. — Гарри, должно пройти какое-то время, прежде… В общем, все это не так важно.

— Позволь не согласиться с тобой. — Он нагнулся, чтобы поднять с пола смятый пеньюар. — Я попал в точку, сказав, что ты выглядишь, как невеста. — Глаза его холодно блеснули. — Надо полагать, ты купила все это для Армандо?

— Да, — вскинула подбородок Стефания. — Но надела для тебя.

— Странно, — сказал он, скривив рот. — Я запомнил лишь, как ты это снимала с себя. Пойду, проверю ванну.

— Мне не нужна ванна, — сказала она. — Что мне нужно, — это немного поспать.

— Если ты хочешь спать, — он положил пеньюар рядом с ней на кровать, — то лучше надень это.

— Чтобы спать в нем?

— Нет, чтобы вернуться к себе в спальню.

Стефания тревожно взглянула на него.

— Ты… не хочешь, чтобы я оставалась? Гарри холодно улыбнулся.

— Полагаю, я и без того переусердствовал. Кроме того, принесение девственности в жертву — ритуал не в моем вкусе. — Он хладнокровно помог ей завязать ленточки пеньюара. — Думаю, что утром тебе лучше уехать из Корнуэлл-Хауса.

Она села на кровати, изумленно глядя на него.

— Но… но, Гарри… — Голос у нее задрожал и сорвался.