|
Обязанностью Уэстмора было произвести на свет наследников. Наши отношения стали портиться после того, как через полгода нашей семейной жизни я так и не смогла забеременеть. Дальше все становилось только хуже. – Слова лились потоком, будто она вскрыла гнойную рану и выпустила наружу скопившийся яд. – Так прошло три года, после чего Уэстмор объявил, что с него хватит: больше он не выносит ни меня, ни моего вида. И что отныне он до меня не дотронется. С той поры мы почти не разговаривали, разве что ему хотелось в очередной раз оскорбить меня и напомнить, насколько я ничтожна, глупа и омерзительна и что он ненавидит во мне все, буквально все. – Она замолчала: в горле застрял ком.
– Чертов ублюдок, – пробормотал Этан. – А ему не приходило в голову, что бесплоден может быть он сам? – Он тут ни при чем, – бесстрастно заметила Кассандра. – Откуда ты знаешь? – В следующие семь лет Уэстмор обрюхатил с дюжину своих любовниц. Может, и больше. Я давно перестала считать. – Он… он изменял тебе?! – не сдержавшись, ахнул Этан. – Почти с самого начала, – невесело рассмеялась Касси. – Правда, тогда он был более осмотрителен, и я ни о чем не подозревала. Но когда стало ясно, что я не смогу родить ему наследника, он больше не трудился скрывать свои похождения. К тому времени все мои надежды и иллюзии относительно брака развеялись, и все же я не хотела, чтобы равнодушие переросло в ненависть. Поэтому и сделала глупую ошибку, попытавшись урезонить его, объяснить, как огорчена и расстроена своим бесплодием. Спросила, не можем ли мы по крайней мере быть вежливы друг с другом. – Что он ответил? – Дал ясно понять, что все это его не интересует. – Дал понять? Но каким образом? Кассандра зябко обхватила себя руками. – Он… причинил мне боль. Этан остановился, схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Он был мрачнее тучи. Щека судорожно дернулась. – Боль?! – повторил он тихим голосом. – Он… взял тебя силой? – О нет, – покачала головой Касси. – Он не оставил сомнений в том, что больше не захочет меня… никогда. В его глазах мелькнуло облегчение, но он тут же нахмурился: – В таком случае, что… – И тут его осенило. Он сжал кулаки. – Негодяй ударил тебя?! Этан явно был потрясен до глубины души. Потрясен и взбешен. И то и другое было бальзамом на ее душу. Только горло еще сильнее сжало. Когда в последний раз кто-то проявлял к ней участие? Жаркая влага собралась в глазах, и Касси яростно сморгнула слезы. – Ударил, – мертвенно-спокойным голосом призналась она. Этан невольно уставился в ее лицо словно в поисках синяков. – Собственно говоря, не ударил, а избил. Мне пришлось несколько недель пролежать в постели. – Глядя ему в глаза, она произнесла то, в чем до этого не смела признаться ни одной живой душе. Правду, которая наверняка докажет ему, что она далеко не та девчонка, которую он когда-то знал. – Думаю, он чувствовал, что я убью его, если он еще хоть раз коснется меня. И больше ко мне не подходил. Но меня часто одолевало искушение покончить с ним. – Касси замолчала, поняв, что дрожит и тяжело дышит и больше не может смотреть Этану в глаза. Несмотря на подгибавшиеся колени, она отступила, и его руки бессильно опустились. Касси снова пошла вдоль берега. Этан догнал ее, но не сказал ни слова, за что она была ему безмерно благодарна: сама она почти задыхалась и не могла говорить. К тому времени как они добрались до скал, она чувствовала себя опустошенной, физически и морально, и поспешила остановиться в тени самой большой скалы. |
