— Я не помню. А почему это было в газетах?

— Потому что эта девица — незаконнорожденная дочь его отца, которую тот скрывал много лет, — нетерпеливо объяснил Митчел. — Семья Гордонов знала о том, что у него есть внебрачная дочь и что эта девочка стала плодом его мимолетного увлечения дальней родственницей своей жены. Мать Розы вышла замуж неудачно, но девочка считала отцом ее мужа. Но когда старый Гордон умер, были вскрыты кое-какие личные бумаги и тайна вышла наружу. И теперь Роза принята в семью. И кроме того, она только что обручилась с каким-то миллионером из Сиэтла, так что скоро станет совсем счастливой…

Когда шеф ушел, Алис сидела, невидящими глазами глядя на стол перед собой. Ведь Эрнан что-то намекнул ей еще в Лос-Анджелесе о предательстве отца, но она ничего не поняла. Он не винил отца, не питал вражды ни к Розе, ни к ее матери. Великодушный человек!

Алис почувствовала, как слезы набегают на глаза. Не хотелось выглядеть холодной, бесчувственной особой, а ведь чуть не сделала поспешных выводов в отношении Розы и Эрнана.

Она закрыла глаза, но это не помогло. В ней все больше крепло решение держаться подальше от Гордона, если все меньше и меньше может доверять самой себе. И только дистанция между ними может гарантировать ей хоть какую-то безопасность.

Так что, когда Эрнан позвонил ей поздно вечером в этот же день, она смогла сохранить спокойствие в голосе, хотя сердце бешено стучало в груди.

— Я летал на несколько дней в Нью-Йорк. Это одна из тех неожиданных поездок, которые иногда заставляют людей впадать в панику, — виновато сказал он после того, как справился о здоровье. — Вы не против пообедать со мной завтра вечером?

— Извините, но я не могу. — Алис сделала глубокий вдох, подавив волнение: — Буду очень занята несколько недель, чтобы вовремя закончить работу.

— Надеюсь, не так заняты, чтобы у вас не нашлось времени поесть. — В его голосе появилась некоторая жесткость. — Я обещаю, что доставлю вас в целости и сохранности к вашей благословенной одинокой постели.

— Нет, я действительно не могу.

Кот прыгнул к хозяйке на колени, поднял голову, и Алис показалось, что в его глазах был упрек. А Гордон холодно произнес:

— Хорошо. Спокойной ночи.

Алис повесила трубку и почувствовала боль в груди.

— Нет смысла смотреть на меня так, — резко сказала она коту. — Я знаю, он нравится тебе. И мне нравится. Вот поэтому я и не могу встречаться с ним. Понятно?

Джоки, не моргая, посмотрел на нее и с выражением презрения на своей мордочке отвернулся.

Прошла неделя, за ней — еще одна. Единственные контакты Алис с Гордоном были по телефону или при коротких деловых встречах, когда он появился в офисе и все ходили, вытянувшись по струнке.

Она летала в Сан-Диего трижды за последние несколько недель и старалась так спланировать работу, чтобы выполнить всю ее днем, не оставаясь на ночь в доме Гордона. Она информировала его секретаря каждый раз, когда намечала поездку и возвращалась. Но Эрнан ни разу не присоединился к ней, хотя она этого и ожидала.

Душный август, заполненный работой с утра до вечера, незаметно проскочил. Во второй неделе сентября Алис проснулась однажды утром с мыслью о том, что сегодня ей исполняется двадцать девять лет, и почувствовала себя такой несчастной и одинокой, какой никогда, кажется, и не была. Она отклонила несколько предложений друзей пообедать, сославшись на важную работу. Но когда завтракала и Джоки лежал у ее ног, пожалела, что выбрала затворничество в такой день.

Существовал лишь один человек, с кем бы она хотела провести этот день.