– А вы неплохо торгуетесь, – похвалил Тейео.

– Поживем – увидим. О мой бог! Что же будет дальше?

– Скорее всего, правительство Гатаи не выполнит их требований, – ответил рега. – Но если Вое-Део и послы Экумены узнают о вашем пленении, они окажут давление на короля.

– Как бы мне хотелось, чтобы они поторопились. Советники сейчас растеряны и сбиты с толку. Спасая репутацию правительства, они могут попытаться скрыть мое исчезновение.

– Это вполне вероятно.

– Но как долго они могут хранить его в тайне? И что будут делать ваши люди? Они начнут вас искать?

– Вне всяких сомнений, – вежливо ответил Тейео.

Любопытно, что его чопорные манеры, которые там, на воле, всегда отталкивали Солли, теперь имели совсем другой эффект: сдержанность и официальность Тейео пробуждали в ней воспоминание о том, что она по-прежнему являлась частью огромного мира – мира, из которого их забрали и куда они должны были вернуться, мира, где люди жили долго и счастливо.

«А что означает долгая жизнь?» – спросила она себя и не нашла ответа. Солли никогда не думала на такие темы. Но эти молодые патриоты обитали в мире коротких жизней. Они подчинялись своим законам, которые определялись требованиями, насилием, неотложностью и смертью. И что их толкало на это? Фанатизм, ненависть и жажда власти.

– Каждый раз, когда наши похитители закрывают эту дверь, я начинаю бояться, – тихо сказала она.

Тейео прочистил горло и ответил:

– Я тоже.

– Хватай! Нет, хватай как следует! Я же не стеклянная. Вот так…

– Понятно! – возбужденно воскликнул Тейео, когда Солли показала ему новый прием.

Он повторил движение и вырвался из захвата.

– Хорошо! Теперь ты делаешь паузу… и наносишь удар! Вот так! Ты понял?

– У-у-у!

– Прости. Прости меня, Тейео… Я забыла о твоей ране. Как ты себя чувствуешь? Я прошу прощения…

– О великий Камье, – прошептал он, садясь у стены и сжимая руками голову.

Рега сделал несколько глубоких вдохов. Солли опустилась рядом с ним на колени и озабоченно осмотрела опухоль на виске.

– Но это нечестный бой, – сказал он, опуская руки.

– Конечно, нечестный. Это айджи. Честным можно быть только в любви и на войне. Так говорят на Терре. Прости меня, Тейео. Это было очень глупо с моей стороны!

Он смущенно и отрывисто хохотнул и покачал головой:

– Нет, Солли. Показывай дальше. Я еще такого не видел.

– И что мне делать с моим разумом?

– Ничего.

– Значит, ты позволяешь ему блуждать?

– Нет. А разве я и мой разум – разные вещи?

– Тогда… Разве ты не концентрируешься на чем-то? Неужели твое сознание блуждает как хочет?

– Нет.

– Значит, ты все-таки не позволяешь ему возбуждаться?

– Кому? – спросил он и быстро взглянул вниз. Наступила неловкая пауза.

– Ты подумал о…

– Нет-нет! – ответил он. – Ты ошиблась! Попробуй еще раз.

Они молчали почти четверть часа.

– Тейео, я не могу. У меня чешется нос. У меня чешутся мысли. Сколько времени ты потратил, чтобы научиться этому?

Он помолчал и неохотно ответил:

– Я занимался созерцанием с двух лет.

Нарушив расслабленную и неподвижную позу, он нагнул голову, вытянул шею и помассировал мышцы плеч. Солли с улыбкой наблюдала за ним.