– Кергат помогал нам, как только мог, – сдавленным голосом сказал Тейео.

– Да-да, я вижу. Огромный риск. Но теперь вам не о чем волноваться. Если только… – Актер посмотрел Тейео в глаза. – Рега, ваша гордость позволит вам отдаться в руки Хейма? Возможно, у вас есть какие-то возражения?

– Батикам, – оборвала его Солли. – Доверяйте ему, как мне!

Тейео завязал шнурки, поднялся с топчана и сказал:

– Все мы в руках Камье всемогущего.

Батикам ответил ему красивым вибрирующим смехом, который Тейео запомнил с первой встречи.

– Хорошо, я поправлюсь: не в руки Хейма, а в руки Камье всемогущего, – сказал макил и повел их из комнаты.

Солли потребовала оставить ее на Уэреле и после длительного отпуска на одном из морских курортов была послана Наблюдательницей в Южное Вое-Део. Тейео уехал домой, так как его отец находился при смерти. После кончины отца он уволился из охраны посольства и прожил в родном имении два года, пока не скончалась его мать. За это время он и Солли виделись всего лишь несколько раз.

Похоронив мать, Тейео дал вольную всем рабам семьи, переписал на них поместье, продал на аукционе фамильные ценности и уехал в столицу. На встрече с Музыкой Былого он узнал, что Солли тоже приехала в посольство. Рега нашел ее в небольшом кабинете правительственного особняка. Она выглядела более зрелой и элегантной, хотя и немного усталой. Визит Тейео удивил ее, но она и шагу не сделала, чтобы подойти и поприветствовать его. Вместо этого Солли тихо сказала:

– Меня отправляют на Йеове. Первым послом Экумены.

Тейео стоял и молча смотрел на нее.

– Я только что беседовала с главой нашей миссии на Хайне… – Она закрыла лицо руками. – О боже! Что я говорю?

– Прими мои поздравления, Солли, – сказал Тейео и повернулся к двери.

Она подбежала к нему, обвила руками его шею и заплакала:

– Ах, милый. Я только сейчас узнала, что твоя мать умерла. Прости меня. Я никогда… Никогда… Я думала, мы будем вместе… Что ты собираешься делать дальше? Хочешь остаться здесь?

– Я продал всю свою собственность и теперь свободен как птица, – ответил Тейео. Ему хотелось прижать Солли к груди, но он сдержался. – Думаю вернуться на службу.

– Ты продал свое имение? А я даже не видела его!

– Я тоже не видел тех мест, где ты провела свою юность.

Наступила неловкая пауза. Солли разжала руки и отошла от Тейео. Они растерянно посмотрели друг на друга.

– Ты придешь еще? – спросила она.

– Приду, – ответил Тейео.

– Почему вода ведет себя так чудно́? – спросил он у отца чуть ли не благоговейным шепотом и получил столь же негромкий ответ:

– Это арахи – когда пьют, крылом касаются поверхности.

Вот тогда и постиг он, что центр, образующая каждого такого круга – неутоленное желание, жажда. Затем настало время возвращаться домой, и мальчик, вообразив себя стремительно летящим арахой, помчался в сумерках впереди отца навстречу ярко освещенным уступам близкого городка на склоне холма.

Полное его имя звучало так: Маттин-Йехедархед-Дьюра-Га-Мурускетс Хавжива. «Хавжива» означало «обручальный агат» – небольшой камень с кварцевым пояском. Испокон веку в Стсе в чести названия камней. Все мальчики рода Неба, Иного Неба, потомки Незыблемого Скрещения, по древней традиции получали имена в честь камней или определенных мужских достоинств, таких как отвага, терпимость, милосердие. Семья Йехедархед стойко придерживалась родовых обычаев.