- Джеррика!

            Тук! Тук! Тук!

Она не слышала его, целиком поглощенная своим занятием. Хотя она добилась определенных успехов - пробив в стене отверстие, теперь обрабатывала его края.

- ДЖЕРРИКА! - закричал он во все горло.

            Тук...

Она остановилась на полувзмахе и повернулась. Ее большие голубые глаза были широко раскрыты.

В свете спиртовых ламп ее нагота была ослепительной.

- Где вы были? - Ее вопрос прозвучал как-то кротко и застенчиво.

- Думаю, ты знаешь, - жестко ответил он. - Я видел тебя, Джеррика. Видел, как ты выходила из озера.

Ее улыбка была такой же яркой, как свет ламп, и такой же блестящий, как обильный пот на ее обнаженном теле.

- Что плохого в том, что я искупалась нагишом, а, святой отец? Мне было... жарко. - Ее рука скользнула по плоскому животу, нежно коснулась груди.

- Это - нечистое место, - сказала она.

Нечистое, - подумал он. Возможно. Возможно, так и есть.

- И я видела призраков, святой отец. Ваших... монахинь.

Глаза у Александера сузились. Зло, - догадался он. Да, здесь есть нечто злое, я чувствую. И что бы это ни было... оно вселилось в нее...

- Аббатиса Джойслин? И старшая сестра? Я видела их, разговаривала с ними. Они просто сохнут по вам, святой отец.

Александер сглотнул, словно во рту у него скопился песок.

- Хотя, - сказала она, грязно усмехнувшись, - я тоже.

Господи. Ты уходишь от главного!

- Я видел, как ты выходила из озера. Поэтому пошел на колокольню. Посмотрел с нее. И увидел это, Джеррика. И знаешь, что я потом сделал?

- Наверное, вы вздрочнули, - последовал ответ обнаженной блондинки. - Думая обо мне. Думая о том, как сильно вы хотите меня трахнуть.

- Не совсем. - Он поднял с пола пачку сигарет и закурил. - Я и сам немного поплавал.

- О, правда?

- Да, я видел это, и ты тоже видела.

Ее зловещая усмешка померкла.

- Вы трогали это?

Что за странный вопрос? Но нет, нет, он же не трогал, правда? Он подплыл, борясь со странными течениями, увидел, а затем был отброшен прочь.

- Нет, - сказал он.

- Вы должны были, как это сделала я. Там все еще есть нечто живое, какая-то... сила. Не знаю. Но оно позволило мне увидеть многое. И дало часть своей силы мне... - Она жестом показала на кирку, прислоненную к стене, затем на саму стену, - ... для этого.

- Что это? - с трудом выдавил Александер. Хотя он уже догадывался. То, что вызывало у него дискомфорт, то, во что он должен был поверить, но не хотел признавать. «Да не будет у тебя других богов, кроме Меня», - влепила ему пощечину его вера. Хотя кто знал, во что он теперь верит, если верит вообще.

- Я верю в Бога, - твердо заявил он. - И ни во что больше.

- Но вы верите и в дьяволов, вы сами сказали мне в баре. Если верите в Бога, то должны верить в его противников.

- Да! - закричал он. - Да, верю в дьяволов, да. В демонов! В Люцифера! В Утреннюю Звезду и Гребаного Повелителя Воздуха и Повелителя Лжи... ДА! - священник заскрипел зубами. - Но... их... не должно... быть... здесь!

- Откройте свой разум. - Теперь обе ее руки ласкали ее грудь. Большие темные соски набухли. - Не будьте столь суровым. Не все дьяволы торчат в аду.

Ее слова эхом отозвались у него в голове. Она приблизилась, шлепая по полу босыми ногами, с развратной ухмылкой на лице, низ живота будто горел огнем. Священник просто стоял и смотрел.

Она схватила его за горло и потянула на пыльный бетонный пол. Он попытался сопротивляться, но ее сила была сверхъестественной, подкрепленной тем проявлением зла, с которым она встретилась в озере. Ее тело внезапно оказалось на нем, он лицом и грудью чувствовал ее скользкую от пота кожу.