Телефона хозяина он не знал, позвонил на отцовский. Отец передал хозяину.

— Я в квартире, куда дальше?

— Проходи в дальнюю комнату, там будет коллекция.

Проходя через квартиру, Боря обнаружил, что она двухэтажная, две квартиры соединялись винтовой лестницей. Умеет жить Павел Зиновьич. А в дальней комнате он обнаружил отделение Эрмитажа. Оружейное отделение. На стенах висели всевозможные шпаги и сабли, чуть поодаль стояли доспехи рыцаря, причём, судя по виду металла, отнюдь не новоделы, именно антиквариат. А у правой стены была застеклённая витрина с огнестрельным оружием, мушкеты, кремнёвые пистолеты, винтовки.

— Нашёл? — спросил в трубке хозяин всего этого великолепия.

— Угу, что брать?

— На витрине ничего. Там стол письменный, в нём два ящика, в нижнем ящике коробка деревянная, возьми её. Потом из верхнего вытащи банку и коробку картонную, всё это добро неси вниз.

Разумеется, Боря, прежде чем бежать вниз, проверил содержимое всех коробок. В большой деревянной обнаружился длинный ковбойский револьвер, к которому прилагались какие-то странные инструменты и дюжина свинцовых пуль в небольшом бархатном мешочке. В большой жестяной банке, литра на четыре, был насыпан порох, судя по цвету, дымный, картонная коробка содержала капсюли. Уже на ходу Боря сообразил, что радость от приобретения (пусть и не насовсем) такого красивого ствола была несколько преждевременной. Револьвер древний, как мамонтовы экскременты, ещё своего папу Кольта живым застал, а потому заряжается примитивным способом, в каждую камору придётся засыпать порох, потом вставлять пулю, потом замазывать воском, а сзади наживлять капсюль. Итого на перезарядку верных полчаса. Дорогие зомбаки, подождите, мне перезарядиться нужно.

Павел Зиновьич ждал его внизу.

— Принёс? Молодец, считай, что подарок. Пороха там надолго хватит, капсюлей тоже, а пуль мало, придётся тебе отливать самому, но потом, когда свинец достанем. Смотри и запоминай, два раза повторять не буду. Порох насыпаешь сюда, а уже из неё засыпаешь в каморы. Мерных пробирок нет, поэтому всё на глаз, сыпать нужно до такого уровня, чтобы туда пуля поместилась. Теперь пули, вставил, потом рычагом задавииил…

Он зарядил только одну камору, а остальное предоставил Боре. Тот, хоть и был не особо умелым, а к технике сложнее кувалды вообще подходил с опаской, справился, потратив на это всего навсего минут десять. Уже неплохо.

Пока они разбирались с оружием, остальные тоже не сидели сложа руки, приличный кусок двора вместе с небольшим автосервисом и стоянкой быстро огораживался колючкой, ставились бетонные блоки, для чего даже маленький автокран подогнали. Толпа вооружённых людей становилась всё больше. Тут Боря заметил на стоянке нескольких человек, которые были привязаны к торчавшим из земли стальным трубам.

— А с ними что? — спросил он отца.

— Укушенные, — нехотя объяснил тот. — Мы пока точно не знаем, обращаются ли от укуса, а если обращаются, то как быстро. Вот и проводим эксперимент. Пока никто не стал таким, но симптомы не обнадёживают. Там с ними медик наш заслуженный, Мойша Левинзон, ведёт наблюдение, даёт кое-какие лекарства, и всё записывает в журнал, потом свяжемся с теми, кто снаружи, им инфа не лишняя точно будет.

Доктора Мойшу (а точнее, Михаила Борисовича) Боря знал, светило медицины, профессор, сорок лет практики и всё такое. По любому вопросу компетентен, хотя по образованию, кажется, хирург.

— Готовы? — спросил мужик в зимнем камуфлированном бушлате с помповым ружьём в руках.