— Просто бесподобно!

— Люди, знакомые с секретом, могут копаться в сейфе спокойно…

— …либо зафиксировав стойку, поддерживающую паркет, либо стараясь держаться в стороне.

— Совершенно верно, старина Пат! С другой стороны, если сейф закрыт, то и ловушка блокирована. Вот смотрите — закрываем… Раз! Все! С этим покончено. Теперь мы можем спокойно осмотреть дом, где несомненно произошли трагические события.

Не найдя ничего подозрительного в гостиной, Силквайер сказал:

— Пат, пройдите по служебным помещениям, может быть, встретите кого-либо из прислуги. Мне кажется странным, что дом совершенно пуст. Я буду в столовой.

Детективы спустились вниз. Пат зажег маленький фонарик — такой имеется у каждого полицейского. Силквайер держал ногу под мышкой, чтобы, уединившись, внимательно ее обследовать.

Просторная столовая находилась на первом этаже, со стороны сада.

Силквайер подошел к раковине и под сильной струей воды тщательно обмыл страшный обрубок. Затем невозмутимо, с видом бывалого человека, поднес обескровленную, но еще теплую ногу к свету и стал пристально рассматривать это, как он выразился, вещественное доказательство.

— Так, так… крепкие мышцы… толстая икра. Брюки из обычной ткани… надо постирать и выгладить… шерстяной носок… почти новый… темно-коричневого цвета… довольно модный и едва ношеный ботинок… стертый наружу каблук.

Обнажив ногу, сыщик продолжил:

— Большая ступня… ничем не выделяется… немытая… грязь под давно не стриженными и бесформенными ногтями… две мозоли… разбойник давно не был в педикюрном зале! Как только вернусь в управление, немедленно сделаю гипсовый слепок с этой ноги, прежде чем поместить ее на некоторое время в холодильник.

Закончив осмотр, Силквайер снял с вешалки белый передник и завернул в него обрубок, кусок штанины, носок, ботинок.

Сверток перевязал веревкой, взял его под мышку и направился к коллегам.

Легкий свист заставил сыщика ускорить шаг. Детектив подошел к конюшне, где Патерсон беседовал со слугой.

Растерянный гигант, время от времени разминая мышцы, с готовностью отвечал на вопросы полицейского.

— Жак Леблон… можно просто Жакко… двадцать пять лет… канадец… родился в Виннипеге… вот уже шесть лет работаю кучером у мистера Диксона.

— Расскажите, что тут произошло: вплоть до того момента, когда мы обнаружили вас здесь на полу, связанного по рукам и ногам.

Большая прекрасная конюшня была освещена электричеством. Силквайер насчитал двенадцать стойл, из них были заняты только два.

Канадец волнуясь признался:

— Я знаю… что ничего не знаю… Кто-то позвонил хозяйке и, похоже, сообщил неприятную весть… Она забеспокоилась и приказала приготовить коляску, чтобы ехать в цирк… я побежал в конюшню… У двери споткнулся о натянутую веревку… грохнулся на пол. Кто-то сунул мне в рот мокрую тряпку, пахнущую яблоками. Мне крепко связали руки и ноги. Я не мог даже пошевелиться. И скоро потерял сознание… Пришел в себя в кромешной темноте, словно находился в закопченной печи. Вы освободили меня от веревок при свете фонаря. Потом я включил свет, чтобы мы смогли разглядеть друг друга, а я — поблагодарить вас за помощь. Вот, собственно, и все, что можно рассказать, слово порядочного человека и христианина!

Вмешался Силквайер:

— Вы запомнили людей, которые связали вас и усыпили с помощью хлороформа?

— Ах! Запах спелых яблок. Это…

— Хлороформ, приятель…

— Я ничего не успел увидеть.