Укротитель усмехнулся:

— Боже мой! Я, кажется, знаю этого обормота! Правда, мне очень не нравится вот это…

Продолжая посмеиваться, Том схватил незнакомца за бороду и сильно потянул. Борода осталась в его руке. Взору нашего героя предстал тщательно выбритый молодой человек, довольно симпатичный. Его левую щеку от глаза до уголка губ украшал огромный шрам.

Том совсем развеселился:

— Кого я вижу! Это же Остин… Остин Алькандер, отъявленный мошенник. По твоей заднице давно плачет хорошая плетка! Здравствуй, Остин!

Бандит с вытаращенными глазами и высунутым фиолетовым языком ничего не видел, не слышал и был не в состоянии говорить.

Теперь Том, соблюдая осторожность, смог убедиться, что бандит пришел один. Он положил неподвижного пленника на стол, только что служивший кроватью, затем вынул ключ снаружи и, закрыв дверь изнутри, спокойно произнес:

— А теперь, дорогой, поговорим.

Но тот не отвечал и более того, кажется, перестал дышать.

Том забеспокоился:

— Должно быть, я перестарался. Черт побери! Мне все чаще изменяет чувство меры.

Укротитель ущипнул бандита за мочку уха, несколько раз шлепнул по щекам и с удовлетворением констатировал, что тот в порядке.

Глубоко вздохнув несколько раз, мистер Остин Алькандер оглушительно чихнул, сотрясясь всем телом.

Ковбой церемонно склонил голову:

— Будь здоров, мой мальчик!

Тот привстал, растерянно посмотрел на Укротителя и, узнав его, затравленно улыбнулся. Затем пролепетал:

— Ах, это ты… Том?

— К твоим услугам, дорогой…

— Том! Ох! Черт побери! Почему ты здесь?

— Просто гулял!.. А ты?

— Все шутишь. Я, к сожалению, ничего не могу тебе сказать.

— Милый мой, — широко улыбнулся Том, — ты же хорошо меня знаешь. У тебя на щеке след моих шпор. Уверяю, сейчас твоя шкура не стоит и цента…

— Да, я знаю. Как хорошо, что именно ты оказался в этом доме.

— Ну да? Это почему же?

— Тебе, должно быть, известна тайна, которую хранят супруги Диксон.

— Выкладывай, в чем дело! И быстро, недоносок… я спешу.

— С тобой, насколько я помню, можно поговорить и договориться.

— Последнее очень разумно.

— Послушай. Ты получишь двести тысяч долларов, если заставишь говорить эту парочку в подвале. Мы хотим узнать тайну их сокровищ.

— Что за сокровища?

— Какое тебе до этого дело? Твоя доля — двести тысяч долларов. Пять миллионов французских франков.

— Ты так богат… сегодня?

— Достаточно, чтобы заплатить эту сумму. По предъявлении чека ты получишь их наличными в Национальном банке.

— Слушай, Остин, скажи, на кого работаешь, и я отпущу тебя…

— А разве я не могу работать самостоятельно?

— Для этого ты слишком мелкая сошка. И больше всего похож на заурядного жулика, исполнителя чьей-то воли. Говори быстро, кто твой шеф!

— Не могу. Соглашайся лучше на мое предложение. Достаточно твоего устного согласия, и дело в шляпе.

— Нет!

— Ну и кретин! Чего тебе надо?

— Чтобы ты освободил этих несчастных в подвале.

— А если я откажусь?

— Я поступлю с тобой как индейцы со своими жертвами… Тебе известны пытки краснокожих? Они умеют развязывать языки самым строптивым.

— Попробуй только!

— Ну что ж, придется…

Несмотря на боль в плече, Том снова положил бандита плашмя на стол, засунул ему в рот кляп, свернутый из носового платка.