— Не говори ты глупостей, Энгус! Кто-нибудь да знает. Пришла же она откуда-то…

— Знает ее кто-нибудь? — тихо, почти про себя, спросил священник, — Да, в каком-то смысле… Ее зовут Лори Макгрегор. Домик ее и амбар пустовали, когда она явилась в наши края неизвестно откуда. Она ткачиха. Может быть, она — одна из парок , разлученная со своими сестрами…

Макдьюи сердито фыркнул:

— Вот ты с ней и говори. Психопаты часто слушают священников.

Педди вздохнул и покачал головой.

— Я думал, ты поймешь. Я не хочу ее трогать, не хочу ей мешать. Ее пути — не наши пути. Она служит беспомощным и беззащитным. Таких, как она, зовут блаженными. Их немного осталось на земле.

Больше вынести Макдьюи не мог.

— Психи они, твои блаженные! — крикнул он. — Ладно, пойду сам. Скажу ей, чтобы не совалась в чужое дело.

Энгус Педди сидел на краешке стула, гладил Цесси и думал. Наконец он осторожно опустил ее на пол, встал, взял склянку, надел шляпу, не отрывая серьезных глаз от Эндрью Макдьюи.

— Что ж, — сказал он. — Иди. Только, Эндрью, я бы на твоем месте поостерегся. Тебя там ждет большая опасность.

— Еще чего! — взорвался ветеринар. — Ты что, сам спятил?

— Ты не сердись, — начал отец Энгус, — когда я поминаю Бога. Профессия у меня такая. Я же не сержусь, когда ты говоришь о прививках.

Макдьюи не ответил.

— Мне кажется. Лори очень близка к Богу. Она служит Ему и славит Его всей своей жизнью.

— В чем же тут опасность? Мне-то что?

Священник взял на руки собачку.

— Смотри, — сказал он, — как бы ты сам Его не полюбил.

На пороге он обернулся и добавил:

— В двери к ней не стучись, она не откроет. Там у нее на дереве висит колокольчик. Колокол Милосердия. В него даже звери звонят.

— Ну, знаешь!.. — возмутился Макдьюи. — На черта мне…

— Кому-кому, — сказал отец Энгус, — а тебе милосердие нужно. И мягко закрыл за собой дверь.

14

Я богиня Баст, прозванная Талифой, помню день, когда к нам пришел Рыжебородый.

Он еще до того явился мне во сне, ибо у нас, богинь, — дар ясновидения. И я закричала, не просыпаясь: «Смерть и гибель котоубийце! Красным огнем пылают его волосы, красная кровь — на его руках, и ему не уйти от мщения. В книге мертвых написано, что убивший одну из нас обречен».

Он был так страшен и могуч, что даже я, богиня, проснулась от ужаса. Я лежала у очага, и затухающий огонь был красен, словно кровь. Услышав мой крик, Лори спросила погромче:

— Талифа, что тебе приснилось? — пришла, взяла меня на руки и гладила, приговаривая: — Не бойся ничего, я тут!

Но я знала, что от судьбы не уйти и я скоро увижу наяву рыжебородое чудовище. Так и случилось, я увидела его на следующий день.

Недалеко от нашего дома стоит огромный дуб, а на нижней его ветке, как я говорила, висит Колокол Милосердия. Чтобы Лори вышла из дому, надо дернуть за веревку, свисающую до самой земли. За нее дергали и люди, приносившие к нам зверей, и сами звери.

Вы удивляетесь, а я — ничуть. В мое время никто бы не удивился, ибо звери полевые, птицы небесные, люди и боги жили тогда одной семьей, помогали друг другу и совместно владели сокровищами ведовства.

В то утро зазвонил колокол, и все мы выбежали посмотреть, кто к нам пришел. Лори встала в дверях, прикрывая глаза от солнца, и мы увидели раненого барсука.