– Не нравится мне такое лицемерие, – ответил Томек. – Англичане без всякого зазрения совести вооружают разбойников, лишь бы сеять беспорядки во владениях соседа. А сколько честных людей погибнет от пуль, выпущенных из тех винтовок?!

– Твоя правда, браток!.. Одно утешение, что своими бандитскими нападениями на Памире Наиб Назар не раз досадит верным слугам царя батюшки.

– Если бы так было на самом деле! Я опасаюсь, что пострадают лишь мирные жители и купеческие караваны. Разбойники не очень охотно вмешиваются в политику.

– Может, и так, – согласился боцман. – Что же нам, однако, делать? Видимо, Пандит Давасарман обязался переправить оружие через границу, за что англичане позволили Смуге организовать экспедицию на пограничной территории.

– И все же мы не должны помогать разбойникам.

– Ты прав, – сказал боцман. – Может быть, рассказать об этих винтовках твоему отцу и Смуге?

– Нет, боцман. Мы не можем требовать от Смуги другого отношения к Пандиту Давасарману. Лучше всего никому ничего не говорить. Мне пришла в голову одна идея. Мы с вами вытащим потихоньку винтовки, а на их место положим камни.

– Ничего не стоит твоя идея! Памирские бандиты обязательно захотят проверить содержимое вьюков, прежде чем возьмут их у нас. Достаточно будет одному из них всадить в ковры лапу, как все сразу раскроется.

– Ах, и так плохо, и так нехорошо, – опечалился Томек. – Но мы все же не имеем права помогать кому‑либо проливать невинную кровь.

Боцман уселся на постели рядом со своим юным другом. Молча выпил три рюмки рома, закурил трубку и сказал:

– Может быть, нам удастся что‑нибудь сделать? Ложись‑ка спать и жалуйся на боль в пояснице. Завтра тоже скажись больным. Если мы останемся в лагере вдвоем, то сумеем порядком досадить и разбойникам, и англичанам.

– Что вы придумали?

– Скажу потом, а теперь ложись спать, так как у меня есть еще срочное дело.

Боцман вышел из палатки, подошел к Вильмовскому и Смуге, которые осматривали вьюки и сбрую лошадей.

– Я сделал Томеку массаж, но парень все еще чувствует себя плоховато. Думаю, что ему следует отдохнуть и не садиться в седло по крайней мере еще денек, – сообщил боцман, притворяясь очень озабоченным.

– Вот бедняга, я сейчас пойду к нему, – сказал Вильмовский.

– Подожди с этим, Андрей. Когда я выходил из палатки, он засыпал. Не могли бы мы завтра провести здесь целый день и отдохнуть хорошенько? Это бы очень пригодилось Томеку.

– Алло, Пандит Давасарман, будьте добры, подойдите к нам вместе с Садир Ходжей, – позвал Смуга.

– В чем дело, сагиб? – встревоженно спросил Пандит Давасарман. – Неужели молодой сагиб почувствовал себя хуже?

– Вот именно. Жалуется на боли в пояснице, – ответил Смуга. – Можем ли мы позволить себе завтра однодневную передышку? Когда мы должны встретиться с Наиб Назаром?

– Сейчас прикинем, сагиб. Свадебный поезд будет проезжать через Холм Купцов в пятницу днем. Сегодня у нас вторник. Отсюда до Холма Купцов можно дойти за полтора дня. Значит, времени у нас хватит и мы можем предоставить молодому сагибу необходимый отдых.

– А как по‑твоему, Садир Ходжа? Мы успеем? – спросил Вильмовский.

– Если аллах будет милостив, успеем, – ответил канджут.

– Надо надеяться, что твой аллах будет милостив к нам. Итак, завтра отдых, – решил Смуга.

Кивком головы боцман подозвал к себе Садир Ходжу.