Внимание Томека привлекла широкая скамья, находившаяся рядом с алтарем. На ней стояли молитвенные мельницы, изящные фигурки людей и животных, лежали шапочки монахов, кропила из птичьих перьев, странные инструменты, четки и колокольчики.

Увидев, что Томек рассматривает предметы религиозного культа, старый лама подозвал к себе Пандита Давасармана. Вместе с ним подошел к юноше. Через переводчика лама спросил у Томека, какой из предметов привлек его внимание. Томек пояснил, что его заинтересовали оригинальные колокольчики и четки.

Достойный лама о чем‑то задумался, подозвал свою свиту и попросил Пандита Давасармана сказать молодому человеку, что он разрешает ему рассмотреть хорошенько предметы, заинтересовавшие его. Томек охотно воспользовался любезным предложением. Прежде всего он взял в руки небольшой фигурный колокольчик со специальной ручкой и дырочкой, позволявшей надевать колокольчик на палец, на подобие перстня.

Было заметно, что старый лама, увидев в руках Томека оригинальный колокольчик, с трудом удержался от возгласа удивления и отступил на шаг. Видимо, он плохо себя почувствовал, потому что два монаха стали поддерживать его под руки. Волнение монахов показало путешественникам, что происходит нечто необыкновенное.

– Томек, уже довольно, идем отсюда, – вполголоса, по‑польски сказал Вильмовский.

– Не трогай этих предметов, – добавил Смуга. – Это может вызвать ненужные осложнения.

Томек послушался совета. Он тоже заметил странное поведение монахов, поэтому быстро положил на скамью белые четки, сделанные из человеческих костей. Он уже хотел отойти, но старый лама, очевидно, превозмог слабость и поспешно сказал несколько слов по‑тибетски.

– Лама просит тебя, благородный сагиб, спокойно любоваться всем, что тебя интересует. Он говорит, что этим ты доставишь ему радость, – сказал Пандит Давасарман.

Томек взглянул на монахов. В их глазах не было ни возмущения, ни обиды. Они, правда, казались взволнованными, но смотрели на Томека с симпатией. Успокоившись, он стал поочередно рассматривать все предметы и взял в руки двойной нож с серебряным и медным лезвиями.

– Что это за нож? К чему он, ведь это не может быть оружием? – обратился Томек к Пандиту Давасарману.

Индиец перевел его слова монаху, который ответил с дрожью в голосе.

– Это жертвенный нож, – пояснил Давасарман. – Одно лезвие предназначено для духов воздуха, второе – для духов земли.

Как раз в это время у входа в храм послышался громкий голос боцмана. Поэтому все вместе с ламами вышли наружу, чтобы приветствовать его и помочь развьючить яков.

На землю спускался вечер. Ламы пригласили гостей на ужин в свои кельи, находившиеся на втором этаже. Во время ужина беседа коснулась легендарного существа, носившего среди тибетцев название Ми‑те. Выслушав рассказ Пандита Давасармана об их приключении по пути в монастырь, ламы сказали, что вблизи монастыря довольно часто встречаются следы Ми‑те. Неизвестные существа уже много раз подходили к монастырской деревушке.

Несмотря на весьма интересующую Томека тему беседы, он должен был уйти на отдых, так как чувствовал резь в глазах.

Чтобы скорее попасть в монастырь Кими, решено было выехать на рассвете. До границы Кашмира оставалось еще несколько дней пути. В Кими путешественники намеревались отдохнуть. Поэтому, как только настал рассвет, лошади и яки уже стояли у ворот монастыря.

После плохо проведенной ночи Томек был молчалив и вял. Он даже не обратил внимания на праздничные одежды монахов, которые вышли проводить караван. Юноша вскочил в седло и заслонил рукой слезящиеся глаза. Маститый лама лично проводил караван до самых молитвенных мельниц.

– Га‑ле!.