Это была охота, которая как нельзя лучше подходила Томеку. Четвероногие, которых они ловили, не встречались на других континентах и были совершенно неопасны для человека. Томек мог охотиться на них в одиночку, что было для него величайшим удовольствием.

Вильмовский с удовлетворением следил за постепенным возмужанием мальчика и за тем, как Томек день ото дня становится опытнее и смелее. Поэтому Вильмовский почти не ограничивал свободу сына. Он позволял ему участвовать в охоте любого отряда, и надо признать, что Томек выбирал самые интересные походы.

Однажды после обеда Томек стал наблюдать за поведением трех ехидн[66], пойманных прошлой ночью и посаженных в клетку. Эти загадочные первичные млекопитающие наряду с утконосами[67] принадлежащие к отряду однопроходных, или как еще их называют, клоачных[68], были в то время очень мало изучены, из‑за трудности наблюдения за их образом жизни. Ехидны, подобно родственным утконосам, обитают в юго‑восточной Австралии и Тасмании. В неволе они живут недолго: в большинстве случаев погибают уже через несколько дней. От Бентли Томек узнал, что лучше всех изучены ехидны, обитающие в Новой Гвинее[69] и Тасмании. Уже один только внешний вид животных возбудил у Томека большой интерес.

Они были чрезвычайно неповоротливы. Отличались сравнительно длинным, узким, трубчатым носом из ороговевшей кожи. Мордочка около ушей покрыта гладкой шерстью. На спине торчат жесткие и крепкие иглы, длина которых доходит до шести сантиметров. Иглы у основания бледно‑желтые, в середине оранжевые и черные на концах. Прямые ноги и все подбрюшье покрыты темно‑коричневым гладким мехом. Длина животного, включая сантиметровый хвостик, редко превышает сорок сантиметров.

Охота на ехидн была организована ночью, когда животные вылезли из своих нор на кормежку. Засаду устроили у найденных заранее муравейников и термитников. Муравьи, термиты и личинки этих насекомых, принадлежат к лакомым блюдам ехидн, которые умеют доставать пищу из лабиринта муравейников длинным языком, покрытым липкой слюной.

Томек с большим удовольствием принял участие в охоте на ехидн. Он убедился, что эти животные не так уж беззащитны, как это казалось поначалу. В минуту опасности они свивались в клубок, подобно тому, как это делают наши ежи, и растопыривают торчащие из шерсти на спине острые иглы. Они могут – если есть время – пользуясь сильными лапами с острыми когтями, быстро зарыться в землю. Следы уколов иглами ехидны украшали пальцы Томека и нос его верного пса Динго. Несмотря на это, охотничья эскапада Томека закончилась весьма успешно. Многие зоологические сады и ученые зоологи стремились заполучить себе хотя бы парочку ехидн для изучения. Они рождались из яйца, а питались молоком матери, появляющимся на поверхности ее живота через два отверстия. Самка ехидны откладывает одно яйцо, которое носит в сумке на животе. Молодая ехидна после появления из яйца некоторое время растет в сумке и выходит из нее тогда, когда появляются иглы на спине.

В числе пойманных трех ехидн была одна самка. Томек раздумывал над тем, как убедиться, сидит ли потомок в ее сумке, как вдруг к нему подошел Тони, только что вернувшийся из буша. Томек взглянул на следопыта. Тот подмигнул ему, и кивнул головой, давая понять, что хочет поговорить с ним наедине. Томек сразу же забыл про ехидн. Поведение Тони ясно говорило о том, что ему удалось сделать открытие, о котором он не хочет говорить в лагере.

Как только они отошли на некоторое расстояние, Томек спросил:

– Что за следы ты открыл?

– Я видел двух коала[70] , – шепотом сообщил австралиец.