"Ведь попугаи принадлежат к числу долголетних птиц, – рассуждал он. – Я слышал, что даже в неволе они живут сто лет и больше... Никак не думал, что в Австралии находится столько видов этих птиц[57]". Размышляя так, Томек бегал за какаду от дерева к дереву, держа собаку на поводке. А попугай, словно забавляясь, отлетал все дальше в глубину буша. После многих попыток Томеку удалось схватить великолепного говорящего какаду за хвост, но, получив крепкий удар клювом по руке, выпустил его. В этот же момент поводок выпал из его руки.

Собака, словно желая отомстить за своего товарища, начала немедленно сумасшедшую погоню за птицей.

«А это что за чудеса?» – трещал попугай, ловко избегая погони.

Томек побежал вслед за собакой. Попугай отлетал все дальше в чащу и Томек в конце концов пришел к выводу, что не поймает птицы. Злой на себя и до крайности усталый, он прекратил безуспешную погоню. Стал звать собаку, но та и не думала возвращаться. Правда, она тоже прекратила погоню за какаду, но теперь бежала в чащу кустарника, что‑то вынюхивая носом на земле.

– Назад, противный пес! – кричал Томек, тревожно всматриваясь в чащу кустов.

Он уже потерял направление, в котором находилась ферма. Теперь, пожалуй, только собака могла его выручить. Он испугался не на шутку и удвоил старания в поимке беглеца. А пес, как нарочно, все еще бежал вперед, держа нос у самой земли. Когда Томек останавливался, чтобы отдохнуть, пес тоже останавливался и нетерпеливо смотрел в его сторону. Мальчику начинало казаться, что теперь‑то он его поймает. Он бросался вперед, с вытянутыми руками, но собака сразу же продолжала бежать дальше.

«Он с ума сошел, а я... сделал глупость, не сдержав слова, – в отчаянии подумал Томек. – Не найду дороги на ферму и пропаду в скрэбе, как... эта Салли».

Испуганный, уставший от погони, Томек сел на землю и заплакал. Как вдруг он почувствовал теплое, влажное прикосновение к щеке. Открыл глаза. Рядом с ним сидел на задних лапах пес и влажным языком лизал его лицо. Томек вздохнул с облегчением.

– Значит ты не бросил меня? – растроганно спросил мальчик.

Пес повернул голову, заглядывая мальчику в глаза.

– Хорошо, но я совсем не знаю, как добраться домой, – пожаловался Томек дрожащим голосом.

Розовый язык собаки снова коснулся его щеки. Томек вытянул руку и погладил пса по голове. Собака сразу же вскочила на четыре лапы, отбежала на несколько шагов в сторону и выжидательно остановилась.

«Растяпа я, – подумал Томек. – Собака, конечно, не заблудится, а кроме того у меня ведь есть штуцер. Ничего со мной не случится!»

Быстро встал, перебросил ремень штуцера через плечо, а собака будто только этого и ждала, сразу бросилась вперед, что‑то вынюхивая на земле. День уже клонился к вечеру. Пес ни на минуту не останавливаясь, вертелся в чаще кустов, но в его поведении видна была уверенность. Как только Томек призывал его к себе, он подбегал, радостно лаял, но сразу же бежал дальше, непрерывно вынюхивая след. У Томека уже не было сомнений, что собака напала на какой‑то след, и он начал поощрять его поиски.

«Кого он ищет? – думал Томек. – Возможно, что он попал на следы всадников, прочесывающих скрэб в поисках девочки, а может быть...»

Сердце живее забилось в его груди. Ведь собака могла напасть на след заблудившейся Салли.

– Ищи, собачка, ищи, – обратился Томек к своему спутнику.

Пес махнул хвостом. Уверенно побежал вперед. Томек забыл всякий страх.