Все то время, что Марина выкладывала свою одежду, ее не покидало ощущение, что за нею кто-то следит. Пару раз девушка бросила взгляд за окно: может, тетка вышла в огород и украдкой подглядывает за ними? Или кто-то другой? Но нет, в огороде по-прежнему не было ни души. И все же каждый раз, когда она отворачивалась к шкафу, чувствовала спиной опасный, будто ядовитый паук, взгляд, который хотелось немедленно стряхнуть. Откуда взялось это чувство тревоги? В комнате, кроме них с Алексеем, никого не было. Не дама же с портрета на нее глядит!
– Ты чего дергаешься? – спросил Алексей, когда девушка в очередной раз оглянулась. Марина пожала плечами: не скажешь же, что ей неуютно под чьим-то невидимым взглядом. Лешка лишь посмеется или, что еще хуже, рассердится, решив, что она придумала еще одну причину, почему ей тут не нравится, до кучи к уже высказанным ранее. Да, он знает, что она совсем не в восторге от перспективы отдыха в деревне! Но ради любимого может же потерпеть недельку, тем более что он обещал потом шикарное путешествие! Вот что бы ей ответил Алексей. Поэтому Марина просто качнула головой и закрыла дверцу шкафа.
– Не знаешь, кто это? – как можно безразличней кивнула она на даму на фотопортрете.
– Кто ее знает… Может, какая-то прабабка или родственница. Если хочешь, спрошу у тети.
– Не надо. – Марина сунула руки в карманы джинсов и крутанулась на пятках, еще раз окидывая взглядом всю комнату. Под портретом располагался узкий комод с тремя ящичками, которые тетка попросила не занимать, а на самом комоде, на вывязанной крючком белой салфетке, гордо стояли искусственные розы в вазе синего стекла. У противоположной стены, покрытой цветастым ковром, располагалась двуспальная кровать с высокой полированной спинкой, аккуратно застеленная покрывалом. До прихода гостей на ней высилась горка разного размера пуховых подушек, которые тетка затем унесла. Такие же подушки были в деревне у Марининой бабушки, – и каждый вечер бабушка их аккуратно снимала и переносила на узкую тахту, а утром опять выстраивала горкой на застеленной кровати – в накрахмаленных белоснежных наволочках без единой морщинки, с идеально расправленными острыми уголками. Маленькой Марине каждый раз хотелось разбросать эти подушки и поваляться в них, представляя себе, что они – облака. Но, конечно, никто не давал ей этого сделать.
Узкий высокий шкаф занимал стену возле входной двери, а у противоположной, возле окна, стояло громоздкое кресло, прикрытое сшитой из той же ткани, что и покрывало, накидкой. Все вроде бы и домашнее, чистое, но какое-то несовременное и унылое, несмотря на попытки хозяйки создать уют. Комната какая-то блеклая и невыразительная, а старые вещи вызывали смутные воспоминания детства, которое сейчас, через призму современного изобилия и более успешной жизни, виделось Марине не таким уж счастливым. Будь обстановка в комнате чуть ярче и современней, глядишь, и перспектива провести в этих местах неделю не казалась бы такой удручающей.
– Ну как, разобрались? – Дверь в комнату распахнулась и без стука вошла хозяйка. Марина вздрогнула от неожиданности и с неприязнью подумала, что, если у тетки есть такая привычка – врываться без предупреждения, им с Алексеем тут житья точно не будет. |