— Так он первый начал подсматривать! — возмутился князь.

— Неважно, — твердо возразила я. — За собой смотри.

«А ты, Рэм, лучше заблокируй на время связь».

«Но…»

«Никаких «но». Если придется действовать с помощью магии, ты мне ничем не поможешь. Скорее, наоборот, отдачу схлопочешь».

«Как скажешь», — неохотно согласился некромант, и в голове стало блаженно пусто.

Красота.

На время на кухне воцарилась идиллия. Я возилась с готовкой, то помешивая, то добавляя специи, Максимилиан с отстраненным выражением лица катал по столу пустой стакан и молчал.

А ведь Рэмерт прав, подумалось мне вдруг. Князю вовсе не хочется рассказывать о том, как он провел эти два года. Для меня они были довольно трудными, но интересными, и многие эпизоды я вспоминала с удовольствием. А вот Ксиль увиливал от расспросов под всеми возможными предлогами. Так что же с ним произошло? Почему он тогда прощался, словно навсегда? И что означают все эти непонятные мелодраматичные фразы: «Мне лучше было бы умереть», «Теперь будут проблемы»?

— Да какая разница, хочу я говорить или нет, — поморщился князь щелчком отправляя стакан в путешествие и цапая его уже у самого края стола. — Все равно придется.

И снова — перекатил-поймал. Только когти клацнули, оставляя царапины на столешнице.

— Максимилиан, — я осторожно перехватила его ладонь и накрыла своей. Тонкие, как веточки, пальцы были горячими и мелко подрагивали. Боги, он когда-нибудь расслабится? — Я не знаю, что там у тебя произошло. Но теперь это в прошлом. Ты не один, ты не умираешь от яда и никто не собирается упрекать тебя за то, что… Сам знаешь, за что. И вообще ни за что не собирается упрекать. Ты такой, какой есть, и это замечательно.

— Я понимаю, — тихо ответил он, пряча глаза. А мне почему-то ужасно захотелось утонуть в их синей глубине. — Раскаянием я особенно и не страдаю, сама понимаешь — не тот характер. И в конце концов я оказался прав, — улыбнулся он уголками губ. — Именно ты и оказалась моим спасением, пусть и не так как я планировал.

— Не жалеешь о нашей встрече? — хмыкнула я. Сердце колотилось, как бешеное. Кастрюля с картошкой булькала на слишком сильном огне и заливала плиту. Надо пойти и увернуть, обязательно… Сейчас встану… Вот уже сейчас…

— Совершенно не жалею, — шепнул еле слышно. Померещилось?

Конфорка с противным шипением погасла. Я вздрогнула и подпрыгнула на месте, потом суетливо метнулась к плите, и за тряпкой, и схватилась голой рукой за кастрюлю, выругалась сквозь зубы.

Наверняка будет ожог.

— Давай я все уберу, — Максимилиан мягко отобрал у меня намокшую ткань и занялся наведением порядка.

У меня вырвался истерический смешок.

— Что? — удивленно обернулся князь. С тряпки упал в раковину клочок мыльной пены.

— Ужасно непривычно видеть тебя таким, — созналась я, справившись с душившим меня весельем.

Максимилиан с самым аристократичным видом заломил бровь, продолжая сноровисто возить тряпкой по плите, оттирая пригоревший бульон.

— Ты же не думала, что я брезгую уборкой или готовкой? Святая наивность!

— Ну… — честно, я так и думала. Но не признаваться же! — Ты же князь. Благородным особам не свойственно проводить время на кухне.

— Хорошенькое же у тебя представление о князьях. Такое человеческое, — хохотнул Ксиль. — Честно говоря, у меня и дома-то нет, а значит, и кухни, на которой можно пропадать.