– Что? – взволнованный словами командира, машинально бросил Мамаев.

– Каждый четверг вы должны покупать газету «Доска объявлений». Если среди объявлений юридических услуг вы увидите объявление: «ООО «Стольников» требуется юрист, зарплата невысокая», знайте, что мне нужна ваша помощь. После этого вам останется только купить билет до Москвы и подняться на второй этаж ЦУМа. После появления объявления я буду ждать вас в течение трех дней с одиннадцати до двенадцати часов. Это все.

Они выходили из тоннеля, оборвавшего их привычную жизнь, молча. Вместе добрались до Владикавказа – ближайшего гражданского аэропорта и оттуда военными вертолетами, наспех обнявшись, улетали – кто в Нальчик, кто в Моздок. Никто не выбирал маршрут. Неважно, кто и куда улетит из Чечни. Главное – из Чечни. Совали деньги пилотам, и вот поднималась в небо «вертушка» с Айдаровым… следом – с Ключниковым… потом – с Масловым… Владикавказ – не Ханкала, контроль ослаблен, и Стольников не ошибся, поставив на этот маршрут.

Они не успевали даже обняться. Так и уходили в небо по очереди, кусая губы. Никто не знал, что будет дальше. Никто даже не верил, что дальше – будет.

С того дня Саша не видел ни одного из них. Но почти каждую ночь, пытаясь уснуть в очередном на его пути отеле, вспоминал. Ночь наступала, а сон не приходил. И Стольников, чувствуя, что сходит с ума, разговаривал с Пловцовым, Айдаровым, Ключниковым, Крикуновым, Жулиным… Где они? Саша не знал. Часто ему хотелось забыть о собственном же приказе и ринуться на поиски. Дважды он почти терял контроль над собой и был готов совершить эту ошибку. Но после, откладывая поездку умышленно на следующий день, он мысленно благодарил себя за выдержку. На кону стояла не только его жизнь, смысла в которой он с каждым новым годом видел все меньше и меньше. Встреча, случись таковая, могла стать роковой для близких ему людей. Собственно, и искать не было нужды. Просто подать объявление в газету и явиться в столичный ЦУМ.

Но прошло одиннадцать лет. И с каждым уходящим годом Стольников понимал – не все придут. Если вообще придет кто-то. Так он и жил – от желания увидеть людей, дороже которых не было в его жизни, и до невозможности сделать шаг навстречу, чтобы их не погубить.

Сразу после расставания с бойцами капитан потерял связь и с Зубовым, командиром оперативной бригады. Но три дня назад в Инсбруке, где Стольников купил себе квартиру, появился человек. Интерес к себе Стольников почувствовал сразу. Уже почти забыв, что такое находиться вне поля зрения опасных ему людей, Саша почувствовал, как заполняется тревогой. Встретить одного и того же человека в Инсбруке трижды в течение трех дней – явление нередкое. Но уже при второй встрече любой австриец при этом начинает улыбаться и здороваться. Этот же, черноволосый, лет тридцати пяти на вид, с пронзительно-голубыми глазами и высоким, как у Шамиля Тарпищева, лбом, отводил взгляд и проходил мимо. Так поступают только русские.

Стольников не ошибся. Жить в постоянной тревоге нельзя. Поразмыслив, что сделать: быстро исчезнуть из Инсбрука или начать действовать первым, пока враг этого не ожидает, Стольников привычно выбрал второе. В очередной раз столкнувшись в парке с голубоглазым, он быстро пересек газон и сел рядом на скамейку.

– Ты заметил, что правая моя рука в кармане? – тихо произнес Саша. В пруду кувыркались, словно поплавки при сильной поклевке, утки.

– Заметил, – спокойно ответил голубоглазый.