Вытерев пол и приладив кусок плитки к полу, он осмотрелся и нашел место достаточно непохожим на то, где прикончили двоих человек.

Быстро переодевшись и рассовав по карманам документы и деньги, Саша поморщился от боли. Рука хоть и не глубоко, но была порезана.

– Как же тебя спрятать-то? – опять пробормотал он, думая о ране. В конце концов он накинул на перемотанное шортами предплечье рубашку и вышел в холл.

Уже довольно внушительная толпа туристов из разных стран на разных же языках обсуждала случившееся. Постояв рядом пару минут, Стольников развернулся и направился к въезду в отель. Когда он выходил из ворот, мимо него, торопясь к главному корпусу «Астерия элит», торопились две полицейские машины.

– До Манавгата? – поинтересовался он у ближайшего из сидящих в тени таксиста.

– Двадцать евро. Ненормальная цена. Восемьдесят евро. Нормал цена. Шестьдесят евро – убыток.

– Короче, восемьдесят евро?

– Нормал цена!

– Поехали.

Кровь тяжелила повязку. Нужно было добраться до ближайшей аптеки, купить обезболивающее, шприцы и бинты. А пока делать все возможное, чтобы не испачкать машину. Сиде – тесный район. Вести ходят быстро. Так же быстро таксист опишет человека, который отъехал от «Астерия элит», переплатив вчетверо, будучи в крови.

Зубов шел, не останавливаясь, вскоре Саша понял, куда он идет – в самую гущу туристов. В конце концов они вынуждены были встретиться.

– Что с рукой?

– Нож.

– Где?

– В номере.

– Кто это был?

– В карманах документы граждан Азербайджана. – Саша пропустил пересекавших ему дорогу двух женщин и догнал генерала. – Я перевел тему в другой номер, но к вечеру все откроется. Полиция уже там.

Зубов понизил голос:

– Сейчас выйдем из рынка, слева по улице увидишь аптеку.

Когда они расходились, Стольников увидел турка с фонарем в руке.

– Двадцать! – прокричал турок и добавил: – Э-э-э!.. – огорченно.

Зубов вынул из кармана двадцатку.

Аптека оказалась просто дверью в сплошной стеклянной стене дома, в которую были вмурованы не менее десяти магазинов.

Они встали у витрины, глядя друг на друга в стекло.

– Ты мне нужен, Саша.

– Что-то личное?

– Да или нет?

– Кто вы? – выдержав паузу, спросил капитан.

Вопрос не выглядел глупо. Последняя должность, которую занимал Зубов, не предполагала помощь Стольникова.

– Я работаю на правительство. Ты единственный, кому я могу доверить эту работу.

Стольников не выдержал, но рассмеялся все-таки беззвучно.

– Я бывший офицер, неудачник, который не смог стать даже майором. В последний раз оружие в руках я держал одиннадцать лет назад. Мне сорок четыре года, у меня ни семьи, ни дома! У меня даже настольной книги нет, потому что нет стола! Когда я сплю, то закрываю только один глаз, а вчера мне приснилось, что трахаю Ангелу Меркель! Вы не знаете, к чему этот сон?

– Ты слишком много прожил в Германии и Австрии.

– Нет, это к психиатрической больнице! – возразил Стольников. – Час назад я сворачивал шеи каким-то азербайджанцам и при этом думал, что неплохо бы выпить пепси. Я на грани полного разложения, а вы мне говорите, что я вам нужен… – Саша замолчал и уставился в окно сквозь стекло. На улице турецкий мальчонка пытался накормить кошку леденцом на палочке.

– Это не азербайджанцы.

– Неважно!

– Не веди себя как ребенок.