Также в излучине Москвы-реки находилось имение «Кобринский ключ», одним из владельцев которого был полководец Суворов, что и предопределило название парка. Отсюда, видать, и памятник…

Но все это никак не помогло Сниффу в его поисках водной артерии, равно как и нарисованная здесь же схема парка. Да, вот кафешка, где он фасоль съел. Вот памятник Суворову. Вот река. Но если, блин, идти в ее сторону, ты выходишь куда угодно, только не к реке!

Капитан разбушевался.

Он выдернул из земли стенд, повалил его, растоптал, прыгая, словно дикарь на празднике бога-крокодила, потом махнул рукой и побрел в очередной раз в направлении реки.

Вышел к детской площадке – не той, что поработила белесая вата, а к другой, с виду совершенно безобидной и никем не захваченной. Покачался на качелях под повизгивание давно не смазанных подшипников, потом забрался на самый верх решетчатой ракеты, надеясь с высоты увидеть реку сквозь деревья. Ничего не увидел и решил лезть на дерево.

По деревьям Снифф, как любой толковый пацан, изрядно полазил в детстве. С тех пор он утратил гибкость и слабоумную отвагу, свойственную детям, но забраться на вон ту липу в принципе мог. Капитан понимал, что пользы от этого будет мало – ну, увидит, и что? Увидеть и дурак может, ты попробуй дойди сквозь аномалию… А то, что здесь вершит свои темные дела некая зоновская аномалия, Снифф уже осознал.

Тем не менее на дерево он все равно полез и реку увидел. Совсем недалеко – вода поблескивает на солнце, мелкая волна, у берега полузатоплен небольшой прогулочный теплоходик… Зрелище слегка приободрило Сниффа, но потом он посмотрел вниз и увидел, что к детской площадке выбредают из зарослей несколько обтрепанных фигур. То ли бакланы, то ли мертвогрызы, то ли еще какая местная сволочь… А самое обидное в происходящем было то, что рюкзак и автомат Снифф оставил на детской горке, чтобы не мешали лезть на дерево. При себе у него имелись только пистолет и нож.

Фигуры неуклюже бродили по площадке, натыкаясь на лавочки, качели и песочницы. Иногда некоторые замирали и словно бы принюхивались, подняв лицо кверху, но Сниффа на дереве, кажется, пока не замечали. Не обратили они внимания и на рюкзак с автоматом, лежавшие на видном месте. Наверное, неживыми предметами не интересовались.

Теперь Снифф понял, что это скорее всего мертвогрызы. Баклан смирный, столпник стоит на месте, а эти явно чего-то ищут, и морды у них противные, нечеловеческие… Видел уже, встречались. Правда, тогда у него был автомат.

Вариантов, как и в случае с собаками в детском саду, было два: или попробовать дождаться, пока мертвогрызам надоест тут шариться и они уйдут восвояси, или перебить их из пистолета прямо с дерева. Пока в зоне внимания четверо… Нет, пятеро, вон еще один ковыляет, черт, да это же ребенок… В пистолете девять патронов, плюс запасная обойма, плюс… Плюс все. Остальное в рюкзаке. Ну и нож еще, хотя с ножом против таких уродов не катит, его же в голову бить надо…

Капитан спустился немного ниже и устроился на толстой ветке, свесив ноги и наблюдая за мертвогрызами. Те продолжали неторопливое движение по площадке. Один споткнулся о край песочницы, упал, долго и коряво поднимался. Ребенок – девочка лет двенадцати в яркой синей футболке с Пятачком из американского мультика про Винни-Пуха – остановилась прямо под деревом, на котором сидел Снифф, и чего-то ждала.

А потом посмотрела вверх белыми мертвыми глазами, разинула пасть и громко закричала, указывая на Сниффа пальцем.

19

Соболь тащил неизменные два ружья из коллекции: охотничье фирмы «Зауэр» «Три кольца», сделанное в Германии в 1937 году, и отечественное МЦ-111-12, которое он ценил еще больше.