– Что? – с тоскливым ожиданием спросил Тенька. – Что решили?

– Да не все ли равно, что решили, – с ненастоящей бодростью отозвалась мама. – Не будут же нас разлучать силой. Думаю, с папой мы договоримся по-хорошему. Не захочет же он, чтобы… вот так… – Она говорила это и Теньке, и соседке тете Тасе, которая была у них в квартире, смотрела телевизор, а теперь вышла на порог.

– Ма… – в тихой панике выдохнул Тенька.

Мама прижала его.

– Да не бойся. Это все будет решаться еще не сейчас. Адвокат обещал подать протест…

Наверно, она и правда верила во все это: и что есть еще время, и что будет протест… Потому что на следующий день ушла на дежурство, оставив Теньку опять с тетей Тасей. Одного его оставлять она не решалась: могут обвинить, что бросает восьмилетнего мальчика без надзора…

Тенька со вчерашнего вечера успел успокоиться. Думал опять, что, наверно, все в жизни наладится. Ну, не могут же схватить его, как бездомного щенка, и утащить туда, куда он не хочет!

Оказалось, что могут.

– Не надо… – выдохнул он в спину тете Тасе, которая пошла открывать. Он сразу почуял, «кто там». Но она ничего не почуяла. Даже в глазок не глянула, открыла сразу. Потом объясняла: «Я думала, это твой папа пришел…» Пришел, конечно, не папа. В дверь вдвинулись две одинаковые «деревянные» тетки, крепкий дядька в белом халате и еще один дядька – бритоголовый, в похожей на мундир куртке.

– Квартира Ресницыных… – не то спросил, не то просто сказал бритоголовый прокуренным голосом. – Все как надо… – И кивнул остальным: – Приступайте.

– Ты Степа Ресницын? – обратилась к Теньке «деревянная» в пушистом розовом шарфике. Голос был такой, словно дубовую колоду попытались украсить ромашкой.

Тенька попятился.

– Мальчик, собирайся, – велела другая тетка. – Ты поедешь к папе.

– Папа… в командировке… – выговорил Тенька. Он знал от мамы, что сразу после суда отец срочно уехал в Светлокаменск. И теперь, говоря эти обыкновенные слова, он как бы цеплялся за остатки прежней обыкновенной жизни.

– Папа в командировке, – подтвердила тетка в шарфике (и в голосе ее уже не было ромашки). – А ты сначала поедешь в больницу. Тебя обследуют. Это полагается при переселении в новую семью… Видишь, у тебя и горло завязано, похоже, что ангина…

– Не… по… – хрипло выговорилось у Теньки. А в ушах свистело, как от ветра.

– Оденьте мальчика… – тусклым голосом велел дядька в белом халате.

– Но он же болеет… Ему нельзя… – не сказала, а скорее пискнула тетя Тася.

– Вы его мать? – глядя мимо тети Таси, спросил бритоголовый.

– Я… соседка. Но я…

– Ну и не суйтесь, если соседка, – сказала тетка в шарфике. – Соседок нам здесь не хватало…

– Мы выполняем решение суда, – добавила другая.

– Но нельзя же так… Без спросу в квартиру… Без матери… У вас есть документы?

– Есть, но не для вас, – объяснил бритоголовый. Тетя Тася кинулась к тумбочке с телефоном:

– Я позвоню его маме!

– Стоять! – приказал бритоголовый. – Я сотрудник подразделения судебных приставов. И мама тут ни при чем. Даже хорошо, что ее нет…

«Разве может быть хорошо, если мамы нет?!» – Свист в Тенькиных ушах нарастал.