Виттория кивнула, но Демос понял по её взгляду, что она не была готова списать смерть Креспия на ужасное стечение обстоятельств.

— Если бы мне дали осмотреть тело…

— Не говори чепухи. Тело императора столь же священно, сколь и его статус. Тебе бы не позволили.

— Знаю. Но это бы могло что-то прояснить.

— Сейчас ясно одно: если Креспий умер не своей смертью, тот, кто это устроил, рассчитал всё очень точно, — сказал Демос. — Я не желал зла мальчишке, хотя он и был не на своём месте. Это мой племянник. Я бы не смог поднять на него руку. Только не на ребёнка.

«Смерти родного брата от моей руки уже и так достаточно. Не хочу больше крови. Не могу её видеть. Нас осталось слишком мало».

— Но Двор полнится слухами. Поговаривают, что это ты приказал избавиться от мальчишки.

Демос лишь отмахнулся.

— Двор всегда ищет и поднимает на поверхность всю тьму. Что думает Двор, меня сейчас не особенно интересует. Гораздо важнее, что думает народ.

Виттория усмехнулась, продолжая сражаться с петлями и крючками на камзоле.

— А вот чернь тебя обожает. Как иронично: после Божьего суда тебя полюбили все те, кто раньше ненавидел.

«А всего-то показал один простой фокус…»

Наконец Виттория закончила с облачением супруга и отступила на пару шагов, разглядывая в зеркальном отражении итог своей работы.

— Ты единственный бельтерианец на моей памяти, кому настолько идёт чёрный цвет, — с удовлетворением заключила она.

— Может, дело в том, что я наполовину энниец?

— В Эннии почти не носят чёрного. Слишком жарко.

Виттория напомадила отросшие до плеч тёмные с сединой волосы Демоса так, чтобы они немного прикрывали шрамы на лице.

— Всё. Теперь точно красавец.

— Издеваешься?

— Нет, я действительно так думаю. Всегда думала.

— С тех пор, как мы познакомились, я и правда стал выглядеть и чувствовать себя лучше. Твоими стараниями. Уже и не рассчитывал сесть в седло.

— А теперь ты поедешь верхом к Эклузуму на лучшем рикенаарском скакуне, наденешь императорский венец и сделаешь мир лучше. — Она прижалась губами к его изуродованной щеке. — А я наконец-то подарю тебе наследника.

Демос опешил. В горле застрял ком.

— Что? — хрипло спросил он. — Неужели получилось?

Она заговорщически подмигнула:

— Лунные дни дважды не пришли. У меня набухла грудь, по утрам скверно себя чувствую, но, чёрт возьми, это самое радостное недомогание. Я уверена, что ношу ребёнка.

— Мёртвые боги! — Он подхватил её так, что ноги Виттории перестали касаться пола, и закружил по комнате. — Почему не сказала раньше?

— Не хотела обнадёживать зря. Мы слишком долго пытались, и моя ошибка разбила бы тебе сердце. Но теперь я знаю точно.

Демос опустил её и растерянно уставился на своё отражение в зеркале.

«Теперь этой развалине предстоит стать отцом. Когда-то я не ценил этого дара. После — сожалел, что не смог помочь в роковой час, когда погибли Фиера и мальчики. Но сейчас я сделаю все, чтобы защитить это дитя».

— Очевидно, я тебя озадачила.

— Не то слово, — отозвался Демос. — Но это лучший подарок на коронацию из всех, что можно представить.

* * *

«Давно забытое ощущение. Я наконец-то чувствую себя счастливым?»

Демос вывел коня на площадь перед Святилищем Эклузума, битком заполненную народом. Вокруг царил такой шум, что у Деватона закладывалось уши. Чернь, что ещё два года назад собралась здесь же перед несостоявшейся коронацией, теперь искренне ликовала вместо натужной радости.