— У бабочек ядовитая пыльца на крыльях, — пояснил он. — Не смертельно, но может принести неудобства. Эти цветы, кстати, плотоядные, но на насекомых.

— Нам долго идти?

— Завтра к обеду доберёмся. Не беспокойтесь, мир не так плох. Есть съедобные ягоды даже, — улыбнулся он и посмотрел на меня. — Но всё подряд в рот не тяните.

— И не собирался, мы ведь еду взяли с собой не просто так.

Привал сделали ближе к вечеру. Лев нарвал тех самых ягод — крупных и сочных. По размеру как яблоко, по структуре как крыжовник. Много мелких косточек, которые не ощущались на зубах.

— А есть их не опасно?

— На Лице не прорастут из туалета, не беспокойтесь. А в других мирах… — он пожал плечами, — где-то приживаются, где-то нет.

— Вообще я о том, чтобы потом в моём животе не проросли…

Мой ответ заставил мужчину рассмеяться. Но в целом он был молчаливым, не любил болтать понапрасну. С одной стороны, это даже плюс. Вокруг вообще было достаточно тихо, даже насекомые стрекотали не оглушительно. Ничего похожего на вой волка или рёв льва не нарушало общее умиротворение. Мир и правда был неплох. Даже холод Изнанки почти не ощущался, либо это из-за того, что я стал сильнее.

Обучение с Ноной Власовной зашло в тупик, так что она передала меня своему хорошему знакомому. Тот помогал освоить стихию огня, она же — нагрева. Но пока прошло не так много занятий, толком что ничему не успел научиться. Поддавалась наука мне немного хуже, чем вода. Преподаватель говорил, что это нормально. Вода редко когда воспринималась как опасность, в отличии от пламени. Потому с ним сложнее «подружиться», если это не врождённый дар.

Сергей Владимирович, да, мой тёзка в этой жизни, являлся человеком немолодым и полностью седым. Очень неторопливый и дотошный. Не знаю, как он относился к моей затее освоить основы разных стихий — вслух свои предпочтения не озвучивал. Да и в принципе был достаточно терпелив и спокоен. Ему бы подошла магия земли, наверное.

Нам же предстояло пройти ещё несколько километров по этому внешне спокойному миру. Лисицы, похоже, являлись доминирующими хищниками, так как других не встретили. А вот аналогов фауны средней полосы России — в достатке. То лишние рога, то клыки, то наросты, ну и размеры, разумеется. На Изнанке в принципе все существа были крупнее.

Когда стемнело, Плющеев разложил защиту вокруг места привала и мы легли спать. Это случилось посреди поля, до ближайшего леса километра два или больше.

Скарабей мне никогда не снился на Изнанке, потому был удивлён, обнаружив себя в тумане. В этом мире встречался похожий пейзаж, так что даже удивился, не обнаружив рядом своего спутника. Лишь когда понял, что одет в обычные брюки и рубашку — свою повседневную одежду, осознал сон.

— Приветствую вас, Первопредок, — склонился я в поклоне, когда неспешно дошёл до «логова» бога.

— И я приветствую, мой потомок.

Пояснять ещё что-то он не спешил, так что я выпрямился и стал терпеливо ждать. Закончив заглаживать неровности на шаре, он оставил на том одну лапку и приблизился ко мне своими двудольными глазами:

— С Анной что-то происходит, — медленно, словно распробывая слова, сказал он.

После разговора с Фирсом посоветовался с Первопредком и попросил «прощупать» намерения ближайших слуг. Читать мысли он не мог, но ощутить предательство — вполне. Конечно, это не обязанность родового бога, но я пользовался привилегиями, пока они доступны.

— О чём вы? — нахмурился я.

— Она каждый вечер встречается с каким-то мужчиной. Его образ размыт для меня. Но кроме этого, восприятие становится менее чувствительным. Это очень странно.