— … чего раньше не позволяли…

— Экхм… девушки, может, хватит говорить так, будто меня здесь нет? — нахмурился я, посмотрев в глаза первой. Вне зависимости от пола, хамоватых наглецов никогда не любил.

— Девушки⁉ — первая посмотрела на меня вызывающе и поставила руки в боки. — Яна, ты слышала? Мы теперь для него «девушки».

— О чём с ним говорить? — названная Яной вздохнула так, будто со мной всё понятно и закатила глаза. — Всё, будем считать, мы его поздравили. А теперь живо завтракать.

— Не стыдно же перед «девушками», — хмыкнула первая, выделив последнее слово, — костями своими трясти. Одеться не забудь.

Обе вышли из комнаты, оставив меня одного. И что теперь делать? Пререкаться с двумя девахами двадцатилетними? Да ну, бред. Я давно вышел из тинейджерского возраста и подобными глупостями не занимаюсь. К тому же на спинке стула дожидалась одежда, рядом туфли. Впереди — открытая дверь. Могу одеться и просто свалить из этого дома. Силком удерживать меня тут явно никто не собирался. По крайней мере, на первый взгляд.

Но внезапный порыв пресёк натяжный вой в животе — я голоден просто зверски, а меня вроде бы позвали завтракать. Из коридора тянуло ароматом еды. Ещё хотелось бы получить ответы: кто я, где нахожусь и что со мной стряслось.

Оделся и обулся быстро. Шмотки на самом деле под меня… точнее, под это тело… которое вроде бы как теперь МОЁ. В кармане пиджака нашёл удостоверяющий личность документ: Скарабейников Сергей Константинович. Это я что ли Скарабейников? В убогом подобии фотографии угадывалось лицо, которое только что видел в зеркале.

Захотелось орать. А потом выскочить из комнаты и вытрясти из этих нагловатых девах всю правду. Но… накопленная с годами осторожность предостерегала от необдуманных действий. Приходилось иметь дела с разным контингентом, в том числе и с людьми при власти, и с людьми от криминала. И всегда выручали только две вещи: выдержка и расчёт. Прущие через край эмоции в делах не помощники.

Столовая оказалась чуть дальше по коридору. Кроме близняшек за столом сидела красивая женщина за тридцать. В её чертах читалось много схожести с близняшками. Она их мать? Вполне возможно.

За столом лишь одно свободное место. Поздоровался негромко, подошёл, отодвинул стул и сел. Никто не возмутился, мол, какого чёрта уселся за стол с незнакомыми людьми. На лицах обыденность, а передо мной тарелка каши. Взял ложку и начал наворачивать — беру, пока дают. Мало ли, что у дамочек на уме и как изменится настроение. Напрягало только, что у них кусочки мяса в тарелке, а у меня просто на воде, но всё равно довольно вкусно. Или это от голода?

На столе стояло блюдо с одуряюще пахнущими свежими булочками. Причём так, что никак не дотянуться. Близняшки кидали на меня колкие взгляды, будто ожидая чего-то.

— Матушка, Аннушка, — елейным голосом сказала Яна, — угощайтесь булочками. Свежайшие, ещё тёпленькие с печи.

— Спасибо… спасибо сестрёнка… — ответили те.

Ага. Значит, матушка. А вторую близняшку зовут Аня. Что-то у них и имена похожие. Я начал догадываться, чего ждут от меня сестрёнки — чтобы попросил. Хотят поставить в позу просящего. Перебьются. В детсадовских играх участия принимать не собирался.

Но вообще выдержка и наблюдательность начинают приносить первые плоды. Во-первых, эти трое — одна семья. Во-вторых, меня, судя по поведению сестёр, тоже считают частью семьи. Скорее всего, я для них младший брат, на котором они отыгрываются, как умеют.

— Сергей, — обратилась ко мне женщина. — Угощайся булочкой.

— Благодарю, матушка, — толкнул пробный шар в попытке встроиться в семейные отношения.