|
Появилось в нем и нечто новое, чего не было раньше: в нем появилась лавка, где жарили и продавали семечки. В ней сидит и торгует Карам Юнес, а рядом с ним его жена Халима. Как же их надломила тюрьма! Их лица — живые маски крушения. Они погрязли в смраде, тогда как звезда их сына засияла. Мужчина заметил меня. Женщина тоже повернулась в мою сторону. Ни дружелюбия, ни приветствия я не удостоился. Я подал руку, чтобы поздороваться, но мужчина проигнорировал меня и сухо произнес:
— Тарик Рамадан!.. Что тебя принесло? Лучшего приема я и не ожидал. Уже привык не обращать внимания. Женщина приподнялась от волнения, потом быстро опустилась на плетеный тростниковый стул и сказала с горькой усмешкой: — Первый визит после нашего возвращения в этот мир. В чертах ее лица еще угадывалась былая красота. Мужчина из последних сил держится бодро. Это от них родился драматург-преступник. Я сказал, как бы извиняясь: — Мир — это невод забот, а я один из утопленников… Карам Юнес произнес: — Ты явился из прошлого как самый страшный мой кошмар. — Я не ужаснее других… Никто в лавке не пригласил меня присесть, и я продолжал стоять, словно обычный покупатель. Это заставило меня довести до конца то, ради чего я пришел. Карам сухо спросил: — Ну? — У меня плохие новости… Халима сказала: — Плохие новости нас уже не огорчают. — Даже если это касается досточтимого Аббаса Юнеса? В ее взгляде отразилось беспокойство, и она выкрикнула: — Ты до самой могилы останешься его врагом! Карам Юнес произнес: — Он любящий сын. Это он открыл для нас эту лавку — после того как я отказался возвращаться в театр на прежнюю работу… Халима с гордостью добавила: — Его пьесу уже утвердили! — Вчера у нас была читка… — Наверняка отличная вещь! — Ужасная… Что вы о ней знаете? — Ничего. — Он что, не мог рассказать вам… — А зачем? — Короче говоря, действие происходит в этом доме. Пьеса буквально повторяет произошедшее здесь. Он разоблачает скрытые преступления, заставляет по-новому взглянуть на события… Впервые Карам спрашивает серьезно: — Что ты имеешь в виду? — Ты, как и все мы, узнаешь себя в пьесе… Он показывает всё… Всё! Ты не хочешь этого понять? — Даже тюрьму? — Даже тюрьму. И смерть Тахии. Пьеса разоблачает того, кто донес на вас в полицию. В ней утверждается, что Тахия была убита, а не умерла своей смертью! — Что за бред?! — Аббас, или тот, кто играет его в пьесе, сделал это… Халима резко бросила: — Что ты имеешь в виду, враг Аббаса? — Я — одна из его жертв, и вы тоже — жертвы… Тогда Карам уточнил: — Разве это не просто пьеса? — Она не оставляет сомнений ни в том, кто на вас донес, ни в том, кто убил… — Пустая болтовня… Халима сказала: — Безусловно, у Аббаса есть этому объяснение. — Спросите его… Сходите на спектакль. — Сумасшедший, тебя ослепила злость. — Но преступление… — Преступник — ты, а это просто пьеса. — В ней — абсолютная правда. — Сумасшедший завистник… Мой сын может и глуп, но он не предатель и не убийца. |
