«Это комната Магнуса. Тамара у него!» — подумал князь.

Охваченный приливом неудержимого любопытства, он подкрался к окну. Вскарабкавшись на выступ стены и раздвинув слегка занавески, князь заглянул внутрь комнаты.

Закрытая абажуром лампа достаточно ярко освещала комнату. Сидя на краю постели, Тамара клала компресс на голову мужа.

— Лихорадка, слава Богу, уменьшилась! Слабость же — это естественное следствие твоей болезни. Еще немного терпения, и все будет хорошо, — говорила молодая женщина ободряющим тоном.

— Все в руках Божьих! Твоя же любовь облегчит мне смерть! — слабым голосом ответил больной.

— Зачем говорить о смерти? Что я буду делать без тебя? Если я лишусь тебя, моя жизнь сделается пустой и бесцельной, — со страхом сказала Тамара.

— Ты совсем изводишь себя, моя бедная Тамара, стараясь сохранить жизнь, которая в тягость и тебе, и мне. Твоя великодушная жертва и так уже слишком долго тянется!

— Как можешь ты, Магнус, так обижать меня и говорить о какой-то жертве, когда мною руководит одна только любовь! Я знаю, что твоя жизнь очень тяжела, но ты должен жить для меня. Каково бы ни было испытание, мы перенесем его вдвоем.

Слезы заглушили ее голос. Но, овладев внезапно собой, она прибавила с энергией:

— Я не хочу, чтобы ты умер! И если человечество действительно так могущественно, как учит оккультизм, я удержу тебя на земле!

Наклонившись к больному, Тамара крепко поцеловала его.

— Я охотно останусь на земле… Удержи меня, если можешь, — прошептал больной с непередаваемым выражением любви и благодарности. Но голос его был так слаб, что Арсений Борисович с трудом разобрал эти слова.

Князь слышал довольно. Сдвинув брови, он покинул свой наблюдательный пост и углубился в одну из аллей сада. Без сомнения, Тамара не могла предвидеть, что он услышал ее разговор с Магнусом. Итак, она действительно была привязана к мужу, и его несчастный кузен был богаче, счастливей и любимей его — красивого и блестящего кавалера. Богатство и наслаждения земными благами, на которые он смотрел как на единственную цель жизни, не принесли ничего, кроме пресыщения и сердечной пустоты. Мучимый ревностью, он бросился на скамейку и закрыл лицо руками. В нем боролись два чувства: гнев и сожаление о прошедшем. Угарин завидовал счастью Магнуса, а между тем оно могло принадлежать ему, но он, ослепленный жадностью, прошел мимо, не заметив сокровища, предлагаемого судьбой. Да, буквально сокровища, так как скоро явилось бы и богатство в награду за бескорыстие. Но он был слеп, и вот теперь должен влачить им самим избранную тяжесть и жить окруженный равнодушием и пороком. Если он заболеет, то останется исключительно на попечении одних лакеев, так как жена, без сомнения, не захочет ухаживать за ним.

Долго предавался князь своим мрачным мыслям. Был уже двенадцатый час, когда он вернулся домой. Угарин хотел прямо пройти к себе, но лакей доложил, что баронесса с доктором ждут его в столовой пить чай.

Он застал Тамару в отличном расположении духа. Доктор только что объявил ей, что спокойный сон больного и отсутствие лихорадки служат верными признаками скорого выздоровления. Завязался оживленный разговор. Даже лицо Арсения Борисовича мало-помалу прояснилось, так как он не мог противостоять очаровательной улыбке Тамары и ее метким замечаниям.

На следующий день, повидавшись с кузеном, Угарин уехал в Петербург. Что же касается Магнуса, то он стал быстро поправляться. Казалось, тяжелая болезнь благотворно повлияла на организм молодого человека: он чувствовал себя гораздо сильней и лучше, чем прежде. В середине октября молодые супруги, по обыкновению, переехали на зиму в Петербург.