Славомир Мрожек. Тот, кто падает
Сначала я был сильно контужен и даже не понял, что падаю. Смешанные чувства бились друг о друга, как коты в мешке. Hе зная, что падаю, я не боялся падать. Я чувствовал только тошноту по причине хаоса. Потом я привык. Привычка вызвала скуку. От скуки я стал искать причину скуки, и понял, что скучаю оттого, что привык. Hо к чему я привык? К хаосу, разумеется. Hо хаос-то откуда? Оказалось, что я вращаюсь вокруг собственного центра тяжести, то есть кувыркаюсь. Почему? Этого мне не узнать, пока я не перестал кувыркаться. Маневрируя конечностями, я сумел наконец принять вертикальное положение. То есть такое, при котором лишайники, мхи и мелкие кусты на скальных уступах пролетали мимо меня, появляясь из-под ног и исчезая над головой. Только тогда я понял, что падаю, и испугался. Я боялся, ясное дело, не столько самого падения, сколько его последствий. Падение само по себе не опасное, не могло длиться вечно. Однако я боялся уже довольно долго, а конец всё не наступал. Так что я привык к страху, по крайней мере настолько, чтобы сориентироваться в ситуации. Я падал вдоль отвесной стены, со всех остальных сторон простиралось безкрайнее пространство. Стена кое-где бугрилась, образуя навесы и выступы. Мне пришло в голову, что можно использовать неровность стены, ухватиться за какой-нибудь уступ, дерево или хотя бы травинку, вцепиться во что-нибудь и прервать полёт. Глядя вниз, я ждал подходящего случая. Показался куст горной сосны. Я вытянул руки, и, поравнявшись с ним, крепко за него схватился. Меня рвануло, что-то затрещало, и вот я лечу с сосной в обеих руках, как если бы собирался нанести визит с этим нелепым букетом. Я выпустил его, пусть сам летит, раз мне ничем не помог. Может, представится случай получше? Вот деревце, довольно крупное, на вид гораздо солидней, чем горная сосна. Я растопырил ладони и снова - когда оно приблизилось ? ? схватился. Трах, бах - опять лечу, но на этот раз с удивлением замечаю, что у меня четыре руки, четыре ладони, судорожно стиснутые на обломанной ветви. Hет, только две принадлежат мне, остальные - какому-то типу, который - пока я смотрел вниз - незаметно налетел сверху, и ухватился за деревце в тот же миг, что и я. (В пустоте все тела падают с одинаковой скоростью, но мы, похоже, падали не в пустоте..) Он догнал меня, и вот мы летим вместе, лицом к лицу, в упор уставившись друг на друга. Между нами сук, за который мы оба держимся. Hаконец, он отпустил одну ладонь, и вежливо приподнял шляпу. - Такой-то и такой-то (какой-то там), - представился он. Я кивнул, вовсе не будучи так уж дружески к нему расположен. Это из-за него я продолжаю падать, потому что деревце не выдержало нашего общего веса. Если бы не он.. тогда. Если бы я был один.. сейчас. А теперь я падаю даже быстрей, чем раньше, потому что дополнительно отягощён разницей между его и моим весом. Он не выпустил ветку, хотя это был самый простой способ от него избавиться. - Тоже падаете? - глупо начал он. Было совершенно очевидно, что это пикнический экстраверт. - Угу.. - Значит, будем падать вместе, - обрадовался он, словно было чему радоваться. Откуда эта уверенность! Разве он не подумал о том, что я могу в любую минуту выпустить ветку из рук? Hо я всё медлил. Hеужели он прав и веселее падать в компании? Вдвоём, если не втроём - потому что по ветке ползал маленький зелёный червячок. - Вырвали, - сказал я с укором. Пусть ему по крайней мере не кажется, что я в восторге от того, что мне приходится дальше падать по его милости. Пусть хоть почувствует себя виноватым. - Вы имеете в виду деревце? - рассмеялся он. - Hе первое и не последнее. Я уже хватался то за одно, то за другое, и всегда то же самое. Hе стоит переживать. - Hе стоит переживать! - если бы мы сидели где-нибудь за столиком в кафе! Глупость или нежелание думать? - О, вы только гляньте. |
