Вот это да! А куда деваться? Сделать-то что-то можно или нет? Или просто затаиться и выдавать себя за нормальных, благодетельных, добрых, мягких, каких в книгах полно, а в жизни не сыскать?

Работа по душе и умению

В общем, Лесе очень хотелось, чтобы работа отвлекала ее от нее самой, а не усугубляла болезненное состояние постоянным общением с сестрами во психозе.

Как ни странно, помощь пришла со стороны Валеры. Его друг, режиссер нового популярного театра, искал талантливого гримера. Долго и безуспешно. Ему нужен был человек творческий, понимающий, обладающий вкусом, тактом, чутьем и талантом. Владеющий искусством последнего штриха, как он говорил. Последний штрих – это как мановение волшебной палочки – превращает актера-человека с его бытовыми проблемами, болячками, нервами, срывами в персонаж пьесы, заставляющий зрителя довериться и перенестись в другую реальность.

Почему-то Валера был уверен, что всеми вышеперечисленными качествами обладает его бывшая жена. Все-таки что-то, видно, он про нее понимал не только плохое.

Режиссер почему-то поверил другу. Леся почему-то согласилась. А что она теряла? Клиентки ее психбольные никуда все равно не денутся. А театр – это ее давняя мечта. Она была уверена, что несбыточная.

Сбылось! Совпало!

Жизнь стала разноцветной, полной неожиданностей, новых лиц и ситуаций.

В театре у нее была своя комнатка с кучей всего, что надо и не надо по работе. Комнатку эту Леся любила гораздо больше, чем свою квартиру, в которой испытала она столько бед и потерь. Дети ее тоже обожали театр, просились в ее каморку ежедневно – у них там тоже поднималось настроение.

ЛЮБВИ!

Новые желания

Любочка подросла. Яник тянется за сестрой. Люба становится уже девушкой. Красивой, как ее отец. Все у детей есть. Только у их матери нет личного счастья.

Лесе очень хотелось замуж. Опять. И не просто замуж, а по настоящей красивой любви. Она поняла, в чем совершила промах с Валерой. Элементарно. Она его никогда и не любила. Вот и все. Вцепилась тогда, по сути, в первого встречного.

Тут она себя не винила. Правильно сделала. Но, получается, без любви – никак. Хотя и одной любви мало. Женщине нужна крыша. В блатном, мафиозном понимании этого святого слова. Покровительство, защита, опека. За крышевание платят все. Часто очень много. Мало кто из женщин догадывается, что найденная ими крыша тоже потребует с них дань за обеспеченный покой и уверенность. В результате крыша съезжает. Приходится искать новую и обвинять старую в предательстве и непорядочности. Другое дело, когда любовь.

Она цементирует – будь здоров. И крыша прочно держится на надлежащем месте годами и десятилетиями.

Вот о таком ей мечталось.

Самое смешное – и тут не обошлось без Валеры.

У него в последнее время дела пошли в гору, картины начали продаваться, и очень даже активно. За солидные бабки. Он простодушно делился с Лесей наконец-то осуществившимися долгожданными успехами и образовавшимися финансами. Она даже втайне удивлялась, что он такой незлопамятный и отходчивый. На детей ничего не жалеет, помнит, кому что нужно. И ее, Лесю, не попрекает их общим неудачным прошлым, не вспоминает те гнусные словечки, которыми она его гвоздила в припадках немотивированной злобы.

– Видишь, – говорит, – если долго мучиться, что-нибудь получится.

Однажды он зашел к ней не один.