Яна смутилась, хотя ей был приятен его живой отклик. Он не посмеивался над ее желанием стать писателем, как та же Зинаида; и снисходительности не выказывал, как Галка.

– Пока еще нечего давать. Но когда закончу…

– О чем роман? – спросил Андрей.

– О жизни, о людях… Драма, я бы так сказала.

Они еще немного поговорили об этом. Время за разговорами летело незаметно. В какой-то момент Яна словно очнулась, огляделась и обнаружила, как далеко они забрели.

Впереди был выступ горы, который Яна видела из окна своей комнаты – за ним владения Горданы заканчивались. Дом, сад, двор, освещенный теплым электрическим светом, – все это было от них на приличном расстоянии.

– Пойдем-ка обратно, – сказала она. – Забрались бог знает куда.

Андрей полоснул лучом фонарика по горному выступу, и вдруг во мраке высветилась непонятная конструкция – невысокий заборчик, гранитные плиты.

– Что это там? Посвети, пожалуйста. Я что-то видела!

Он послушно направил луч туда, куда она указывала.

– Господи, это еще тут откуда?

Черный металлический забор огораживал могилы.

Яна и Андрей подошли ближе. Три могильных плиты, три памятника из черного гранита. Заброшенным это место не выглядело: видимо, Гордана навещала захоронения.

– Петр Николич. Милица Николич. Снежана Николич. Девочка совсем маленькой умерла. Семь лет.

– Это родители и младшая сестра Горданы, – медленно проговорила Яна. Она была, мягко говоря, шокирована. – Петр русский, но взял фамилию жены.

– Смотри, вот еще два захоронения, более старые. Мария и Драган Николич.

– Очевидно, дед и бабушка Горданы. Я одного не пойму, зачем было хоронить всех тут, а не на кладбище?

– В этом как раз нет ничего необычного, – пояснил Андрей. – Ты просто еще недавно в Сербии, не успела заметить. Здесь хоронят не только на кладбищах. Могильные холмы и надгробия торчат и во дворах деревенских домов, и в полях, и на огородах.

– Почему? Что хорошего жить рядом с покойниками?

Девушка вспомнила темную фигуру возле Горданы. Силуэт на балконе, стук в дверь. Может, духи усопших приходят навестить живых?

Дичь, конечно, но Галка, например, сказала бы, что так и есть.

– Не всем это по нраву, как и тебе. Антисанитария и все прочее. Так хоронят, как правило, повинуясь желанию умерших: отказывать родным не принято. Возможно, у кого-то банально денег нет купить место на кладбище. А вообще – нравы такие, люди проще относятся к смерти.

Яна обдумала его слова. Не особенно радостное соседство, конечно, но хорошо все же, что не вблизи дома. Ничего не попишешь, у каждого народа свои нравы и обычаи, что толку лезть со своим уставом в чужой монастырь, обсуждать, хорошо или плохо, и уж тем более осуждать.

Обратная дорога, как обычно, показалась короче. Расставаясь с Яной, Андрей чуть задержал ее руку в своей ладони:

– Ты дашь мне номер телефона? А то, боюсь, от тебя я звонка не дождусь.

С трудом скрывая удовольствие, Яна продиктовала нужные цифры, сказала, в каком из мессенджеров ее можно найти.

– Сотовый тут не ловит, но Интернет отличный.

На том и расстались. Яна постояла на пороге, посмотрела на удаляющиеся в ночи огни машины и пошла в дом.

Мастер, которого порекомендовал доктор Милош, говорил с Яной короткими рублеными фразами, чтобы ее знаний хватило для понимания его слов.

– Но в доме постоянно холодно. Не могу топить.