– Заткнись! – выкрикнула Гордана и вытянула указательный палец, направив его в грудь Яны, как дуло пистолета. – Денежки любишь? Не надейся, дрянь! Сдохнешь тут! Сдохнешь!

Яна попятилась, затрясла головой. Напугали ее не слова Горданы – она уже привыкла к тому, что та в припадке безумия оскорбляла и обвиняла ее. И даже не то, что Гордана внезапно обрела дар речи. А то, насколько сильно она была похожа сейчас на то неведомое существо! Лысый череп, худое скорченное тело, жуткие глаза, руки, похожие на птичьи лапы.

Не в состоянии больше сдерживаться, Яна завопила и выскочила из комнаты. Вслед ей неслись вопли Горданы вперемешку с безумным хохотом.

Вторую ночь подряд Яна сидела взаперти в своей спальне. Закрывшись на задвижку, она приставила к двери стул, опустила все рольставни, словно Гордана могла каким-то образом вскарабкаться по стене к окну или пробраться на балкон и заглянуть в одну из комнат.

Яна забралась в постель, свернулась калачиком под одеялом, как ребенок, который боится темноты. Так хотелось позвонить Андрею, матери, Галке или даже хоть подлой Зинаиде, просто чтобы услышать нормальный человеческий голос, но, когда она попыталась это сделать, выяснилось, что на счете закончились деньги. Закрутившись, Яна забыла заплатить за Интернет и телефон!

Слава богу, утром придет доктор Милош, и она сможет попросить его пополнить счет. Но до утра еще надо дотянуть!

– Я хочу домой, – прошептала Яна и заплакала от бессилия и страха.

Она уговаривала себя, что бояться нечего, однако выходило плохо.

Да, Гордана напугала ее до смерти, выглядит она ужасно, но ведь в этом виновата болезнь. То, что Яна разглядела сходство с неведомым существом – всего лишь следствие разыгравшегося воображения. По-хорошему, нужно бы вернуться туда, поставить капельницу, помочь Гордане сходить в туалет перед сном…

Но Яна знала, что до рассвета не сможет заставить себя переступить порог ее спальни.

В Черном доме, как она уже стала называть его про себя вслед за всеми, точно творится плохое. Пусть это не укладывается в логические рамки, пусть никто не верит, что потусторонние силы существуют, – Яна знала это точно. Да, люди не хотят верить – все предпочитают мыслить рационально, пока сами не испытают нечто такое, что не объяснишь с точки зрения науки.

А потом, не зря дом Горданы обходят стороной! Жители Доброй Трешны – вот кто отнесся бы к ее рассказам серьезно! Беда в том, что Яна очень плохо знала сербский и не сумела бы объяснить им, что она видела. А к тому же для этих сельчан она сама, неизвестно по какой причине, является кем-то вроде той отвратительной белоглазой твари, которая бродит ночами по дому.

Стрелки часов ползли так медленно, будто к каждой была привязана пудовая гиря. Семь вечера, девять, десять… Темнота снаружи давила на стекла – того и гляди, они не выдержат, и мрак вольется внутрь, как темная болотная вода, затопит все кругом. Ближе к одиннадцати пошел дождь, и шум его был похож на чей-то вкрадчивый зловещий шепот.

Когда на часах было без четверти двенадцать, по коридору кто-то прошел. Яна с замирающим сердцем услышала знакомые волочащиеся, шаркающие шаги. Ручку двери принялись трясти и дергать. Яна не видела этого: она была в спальне, слышала только звук.

«Уйди, проклятая тварь, оставь меня в покое!»

Чтобы не сойти с ума, девушка прижала ладони к ушам, не желая этого слышать, а когда решилась отнять руки, все стихло. Дверь больше не дергалась, и до утра Яну никто не беспокоил. Измученная, едва соображающая от пережитого страха, ближе к утру девушка, наконец, заснула.

Виски ломило, затекшее от сидения в неудобной позе тело ныло. Яна проспала часа четыре, может, немного больше, но отдохнувшей себя не чувствовала. Голова была чумная, мысли ворочались с трудом, ни одну не удавалось додумать до конца.