— Вас не взорвут, если вы ошибаетесь. Взрывают, когда вы правы, и все становится опасным. И у меня есть ощущение… — он внезапно замолчал, увидев что-то за спиной Джейн. Она хотела обернуться, но Паррис прошептал: — Не стоит.
— Что там?
— Парень в очках, белой рубашке и джинсах. Сидит тут с шести часов. Думаю, я видел его заправке пару часов назад.
Джейн позволила салфетке соскользнуть с колен на пол. Она наклонилась, чтобы поднять ее и бросила взгляд на мужчину, о котором шла речь, в кабинку к которому присаживались женщина с малышом на руках.
— Если только они не наняли трехлетних шпионов, — заметила Джейн, выпрямляясь. — Не думаю, что Вам стоит беспокоиться о парне в очках.
— Ладно, — признал Паррис. — Значит, в этот раз я ошибся. Но было и много другого.
— Вроде фургонов неподалеку от Вашего дома, — произнесла она равнодушным голосом.
Он напрягся.
— Я знаю, как это звучит. Когда все это началось, я тоже не верил. Я продолжал подыскивать логические объяснения, но это продолжало происходить. Вещи на моем столе перемещались, файлы исчезали. Это продолжалось несколько месяцев.
— И все еще продолжает происходить?
Паррис молчал, пока официантка ставила перед ним третий бокал мартини. Он рассматривал свой стакан, словно взвешивая, насколько мудрым будет решение повысить содержание алкоголя в крови. Наконец, он поднял бокал.
— Нет. Странности перестали происходить примерно тогда, когда дело закрыли. Органы власти, с которыми мы работали — НСБТ, ФБР, — сказали мне, что их расследование зашло в тупик. Полагаю, у них были другие приоритеты. И все затихло. Странные фургоны пропали, и моя жизнь вернулась в привычное русло. Потом несколько недель назад я услышал от полиции Нью-Гемпшира о взорванном Семтексом фермерском доме Темплов, — он помолчал. — Теперь здесь вы. И я снова жду появления фургонов.
— У Вас есть какие-то мысли о том, кто их посылает?
— И знать не хочу. — Он откинулся на спинку стула. — Мне шестьдесят четыре года. Я должен был выйти на пенсию два года назад, но мне нужны деньги, чтобы помогать дочери. Это моя работа, но не моя жизнь, понимаете?
— Проблема в том, — сказала Джейн, — что на кону могут стоять и другие жизни. Сына Нила и Оливии, например.
— В том, чтобы прийти за четырнадцатилетним мальчиком, нет никакого смысла.
— Также как и нет смысла в том, чтобы прийти за двумя другими детьми.
Паррис нахмурился.
— Какими детьми?
— В ходе расследования Вы не сталкивались с именами Николаса и Аннабель Клоков?
— Нет.
— А как насчет Эрскина и Изабель Уордов?
— Нет. Кто эти люди?
— Другие жертвы. Другие семьи, которых убили в ту же неделю, когда погибли Нил и Оливия. В каждой из этих семей выжил один ребенок. И теперь на этих детей вновь было совершено нападение.
Паррис уставился на нее.
— Я никогда не сталкивался с этими именами в своем расследовании. Я впервые о них слышу.
— Но параллели прослеживаются зловещие, согласитесь?
— Это связано с НАСА? Можно соединить их вместе через нее?
Джейн вздохнула.
— К сожалению, нет.
— Так что связывает этих детей?
— Мы надеялись, Вы сможете нам об этом рассказать. О связи между ними.
Он откинулся назад, бросив на них взгляд поверх своей пустой тарелки с потеками крови.
— Сейчас вы знаете о Яблонски ровно столько же, сколько и я. |