Казалось, это придало Тедди необходимую дозу мужества. Пошатываясь, он встал на ноги, так сильно сжимая собачий поводок, словно это был спасательный круг, и направился через кухню к двери. Глубоко вздохнув, он открыл щеколду. Дверь распахнулась.

— Это старый винный погреб, — сообщил Сансоне.

— Это там, — прошептал Тедди, уставившись в темноту. — Я не хочу идти.

— Все в порядке, Тедди. Ты можешь подождать здесь, — успокоил его Сансоне. Бросив взгляд на Мауру, он пошел вниз по лестнице.

Чем ниже они спускались, тем более густым и затхлым становился воздух. Голые лампочки висели над головой, отбрасывая желтоватые блики на бесконечные ряды пустых винных шкафов, некогда заполненные тысячами бутылок, несомненно, самого лучшего французского марочного вина для железнодорожного магната и его гостей. Вино давно выпито, стеллажи заброшены, эдакий безмолвный мемориал золотого века экстравагантности.

Они подошли к массивной двери, петли которой были прочно вмонтированы в камень. Старый чулан. Маура бросила взгляд на Джулиана.

— Почему бы тебе не пойти на кухню и не подождать там вместе с Тедди?

— С ним Медведь. Он будет в порядке.

— Я не хочу, чтобы ты это видел. Прошу.

Но Джулиан упрямо продолжал стоять рядом с ней, когда Сансоне поднял задвижку. Наверху на кухне Медведь завыл, и этот высокий звук, полный отчаяния, отозвался мурашками на спине Мауры, пока Сансоне открывал дверь. Тогда-то она и почувствовала вонь, исходящую из этой темной комнатушки. Запах пота. Страха. То, чего она больше всего боялась, лежало перед ней в темноте. Четыре тела, прислоненные к стене.

Дети. Господь Всемогущий, это дети.

Сансоне нашел выключатель и щелкнул им.

Одно из тел подняло голову. Клэр уставилась на них широко раскрытыми глазами и издала отчаянный стон, приглушенный клейкой лентой. Остальные зашевелились, Уилл, повар и доктор Паскуантонио, все связанные и старающиеся что-то произнести.

Они живы. Они все живы!

Маура опустилась на колени подле девочки.

— Джулиан, у тебя есть нож?

Собачий вой стал более диким, более безумным, словно умолял их: «Поспешите, поторопитесь!»

Джулиан с эффектным щелчком раскрыл свой перочинный нож и присел.

— Сиди спокойно, Клэр, иначе я не смогу освободить тебя, — приказал он, но девочка продолжала извиваться, панически тараща глаза, словно задыхаясь. Маура сорвала ленту с ее рта.

— Это ловушка! — закричала Клэр. — Он никуда не ушел! Он прямо…

Ее голос оборвался, она пристально смотрела на что-то… кого-то… стоящего позади Мауры.

В ушах застучала кровь, Маура обернулась и увидела мужчину, возвышающегося в дверном проеме. Разглядела широкие плечи и сверкающие глаза на лице с полосами черной краски, но основное внимание приковал к себе пистолет в его руке. Глушитель. Когда он выстрелит, громкого звука не раздастся, смерть придет с приглушенным стуком, который будет слышен лишь в этой каменной комнате, похороненной глубоко внутри горы.

— Бросьте оружие, мистер Сансоне, — приказал он. — Сейчас же.

Он знает наши имена.

У Сансоне не было выбора. Он вытащил пистолет из-за пояса и бросил его на пол.

Джулиан, стоящий на коленях рядом с Маурой, потянулся и схватил ее за руку. «Ему всего шестнадцать, такой юный», — думала она, плотно сжимая его руку.

Медведь снова завыл, издав крик ярости. Разочарования.

Джулиан внезапно поднял глаза, и она увидела озадаченное выражение его лица. Маура начала осознавать, так же, как и он, что это не имеет смысла.