– Тогда, с разрешения вашего высочества или без него, я все равно ухожу.

Подобрав шелковые юбки, Дженнифер поспешила к двойным черным с золотом дверям.

– Мадам!

Не только голос принца заставил ее остановиться и полуобернуться – на нее смотрело множество глаз. Все присутствующие, не исключая и лакеев, пришли в ужас, кроме хитроумной леди Олдхем, которая вспоминала Георга Второго и радостно потирала руки.

Принц, икнув, снова вознес над столом свою массивную тушу. Его ловко подхватили сзади и выпрямили.

– Мадам, – заговорил он ужасным басом, похожим на голос актера Джона Кембла, – я… – Он инстинктивно вытянул вперед руку, схватил бокал с ледяным пуншем и медленно выпил; все гости следили за ним. Затем он швырнул кубок, который лакей, преуспевший в долгой практике, ловко перехватил в воздухе. – Нет, черт побери, пусть идет! – заревел принц, делая жест мажордому, преградившему выход. – Девчонка-то с характером! Но я никогда не слыхал, что она – подружка Гленарвона. Хангер, почему вы мне ничего не говорите? Сейчас она увидит, как Бристольский Молот изобьет ее друга до полусмерти, и ей это не понравится!

Ему ответил звонкий и приветливый голосок Дженнифер:

– Вам не нужно бояться, сир! Ему не будет никакого вреда! Но пусть Бог поможет вашему Бристольскому Молоту!

Она повернулась и выбежала вон.

Глава 6. «За робкую деву пятнадцати лет…»

Моггс уже минут пять пребывал в глубоком обмороке. Он так и не увидел удара, прикончившего его.

Парк, протянувшийся до самого Мальборо-Хаус на западе, почти до середины Уорик-стрит на востоке, а к югу до улицы Мэлл, блистал в лунном свете. Однако сейчас к нему добавились и другие огни.

Поднятые высоко над головой факелы очень медленно двигались вокруг восточной части Карлтон-Хаус и высвечивали угол дворца с его тыльной стороны. Должно быть, весть принес кто-то из слуг или обитателей дворца. Факельщики, посыльные, нищие, азартные игроки?.. Все толпились вокруг портика, ждали, когда начнут подавать кареты, и, перешептываясь, глазели на невиданное зрелище.

Послышались глухие удары и шум драки. Толпа продвинулась вперед и замерла на месте.

На подстриженном газоне, совсем недалеко от открытого окна-фонаря, лицом к зрителям, стоял Джемми Моггс. В свете факела блеснула мокрая трава; вот пламя взметнулось выше, и все увидели белую, выбритую голову Бристольского Молота. Он стоял, широко расставив ноги, подняв сжатые кулаки на уровень плеч и выставив вперед локти. Все видели его мощные плечи в шерстяной фуфайке, его могучие руки и плотный живот.

Бристольский Молот был так разъярен, что даже не поприветствовал своих поклонников. У него не получалось провести ни одного удара! Всякий раз, как он приседал или уклонялся, всякий раз, когда приближался к противнику, пытаясь навязать тому ближний бой или взять его в клещи, чтобы закончить раунд и немного отдохнуть, его кулаки загадочным образом промахивались или же он хватался за воздух.

Еще ни один противник, к тому же такой высокомерный, не избегал наказания – обычно Моггс наносил удар в солнечное сплетение или область сердца. Моггс яростно замахнулся, но удар пришелся мимо. Его противник снова ударил. У Моггса задрожали колени, изо рта полилась коричневая пивная пена, запачкав ему фуфайку.

И тут последовал финальный удар – хук слева в челюсть, нанесенный в полную силу, так что бьющий рисковал сломать себе руку.

У Моггса подогнулись колени. Он сложился под прямым углом, как будто его проткнули насквозь. Потом рухнул на траву и больше не двигался. Зрители слышали лишь тяжелое дыхание его противника, который по-прежнему стоял на месте, опустив голову.