— Но что их заставляет объединяться в стаи?

— Послушайте, вирус делает так, что контроль за всеми действиями данного организма берет на себя продолговатый мозг, и жертвы начинают вести себя так, как вели себя животные сотни тысяч лет назад. Охотиться стаями для них было естественно и необходимо. Таков был закон выживания. Одиночка, по крайней мере человек, был тогда довольно редким зверем.

— Это, конечно, лишь предположение, — сказал он стоящему рядом санитару, — но если вы выключите — попробуйте, попробуйте — свет, то вполне возможно, пациент успокоится.

Даже сквозь окошечко Слотер чувствовал, как рычание терзает его душу. Пена, капавшая на бинты, вызывала тошноту. Вдруг рычание и дерганье стали особенно яростными. Коди старался так развернуть голову, чтобы перегрызть ближайшую к нему лямку.

— Не могу на это смотреть.

Сглотнув, он посмотрел в сторону Мардж, которая ждала его в дальнем конце коридора. Она смотрела в другое окошечко. Слотер знал, что в той палате находится мать умершего мальчика и прежде, чем медленно двинуться в ту сторону, он кинул последний взгляд на Коди.

— Привет, Мардж, — сказал он, прекрасно понимая, что она должна сейчас чувствовать, и поцеловал ее.

Но она лишь смотрела и смотрела в стекло. Слотер наблюдал за ней.

— Я пытался звонить, но тебя не было дома.

Женщина не ответила.

— Мардж, я…

— Натан, я ее ударила. Понимаешь, больше ничего не оставалось. И я не собиралась бить так сильно. Она…

— Успокойся.

— Но у нее трещина в черепе.

— Я знаю. И все-таки — успокойся. Ты сделала то, что должна была сделать. Эта женщина останется жива. Остальное не имеет значения, врачи просто не знают, как ее дальше лечить. — Он взял Мардж за руку.

Он взглянул на женщину, которая в бессознательном состоянии была привязана к постели, на голове ее белела повязка, в руку была воткнута игла, от которой шла резиновая трубка, присоединенная к перевернутой донышком вверх бутылочке для внутривенных вливаний.

Мардж зарыдала, и Слотер прижал ее к себе.

— Ну, ну… Почему бы тебе не отправиться домой, а, Мардж? Пожалуйста. Тебе здесь абсолютно нечего делать. Помочь ты ничем не можешь, так что… Если что случится, тебе обязательно сообщат…

— А ты со мной поедешь?

— Ты ведь прекрасно знаешь, что мне бы очень этого хотелось…

— Но ты не можешь.

— И это тебе известно. Единственное, чего бы мне хотелось, это остаться с тобой, но я боюсь того, что может произойти.

— Ну всего на часок? Тебе ведь тоже нужно отдыхать.

— Я тебе разве ничего не рассказывал? Я ведь стараюсь побить рекорд: сколько человек может обходиться без сна.

Но женщина почему-то не рассмеялась.

— Мардж, мне бы хотелось, чтобы ты поняла. Я ведь знаю, что тебе тяжело.

Она изучала его лицо.

— Я знаю, что если бы у тебя был выбор, ты бы поступила иначе. Эта женщина чуть не убила своего мужа. Так что ты была на высоте. Не беспокойся. Ты чересчур близко к сердцу воспринимаешь любую…

— Спасибо. И все-таки не легче. — Она отвернулась к окну.

— Отправляйся домой. Пожалуйста. Ты ведь прекрасно знаешь, что я тебе буду сообщать обо всем, что тут происходит.

— Я боюсь, Натан, боюсь.

— Прекрати. Я провожу тебя.

Он поцеловал ее. Затем коснулся ее руки, и Мардж ответила на пожатие. Они пошли по коридору. Проходя мимо палаты Коди, Слотер отвернулся.