— Зонт не судьба купить? — спросила она, не взглянув на него. — Или это из принципа?

— Да нет, — пожал он плечами. — В общаге забыл, — соврал зачем-то и почувствовал, что она не верит.

— В принципе это даже хорошо, что ты такой непритязательный, — сказала она после, когда остановилась перед каким-то подъездом. Зонт со щелчком схлопнулся, брызнув водой во все стороны. — Видно, что не притворяешься и много уже натерпелся.

Анна быстро оглядывалась, не смотрит ли кто на них, потом шагнула к двери в подвал и нажала кнопку звонка каким-то условным, замысловатым сигналом. Почти тут же щелкнул автоматический замок, и дверь дернулась. Анна быстро стала спускаться вниз по тускло освещенной лестнице, кинув Вальке:

— Хлопни сильнее.

Грохот отозвался в подвальных переходах, как в пещере. Анна окинула Вальку осуждающим взглядом, но ничего не сказала. Они прошли по коридору и остановились перед входом в комнату, широкую, но низкую, сумрачную. Здесь, на углу, стоял стул. Анна бросила на него свою черную сумку с бантом и сказала Вальке: «Тут жди», а сама вошла.

— Здравствуйте, товарищи, — услышал Валька ее твердый глубокий голос и опустился на стул, упер локти в колени, по-мужицки расслабил большие, красные, мягкие ладони, приготовился ждать.

Чуть склонившись вправо, он мог видеть комнату, точнее, большой письменный стол у дальней стены и мужчину за ним. Сверху неярким светом горела лампа под выцветшим оранжевым ретроабажуром с бахромой. Она выхватывала из темноты стол, самого мужчину в коричневой жилетке от костюма-тройки, бумаги, газеты на столе. Свет отражался в стеклянных дверцах такого же старого, как абажур, приземистого шкафа с округлыми боками. Сзади на стене поблескивали стеклами портреты в простых рамах. Кто был на портретах, Валька не видел, но словно уже знал, кто там может быть. В правом углу, возле шкафа, было растянуто красное знамя, а на шкафу кроме белых рулонов ватмана лежал небрежно, на самом углу, желтый горн.

— Здравствуй, Анечка, — сказал мужчина, приподнявшись, и пожал Анне руку.

Валька видел, как она обошла стол и стала говорить что-то на ухо, изредка показывая глазами туда, где он сидел.

— Хорошо, хорошо, — заговорил мужчина быстро, сначала негромко, только для Анны, но потом прибавил, чтобы и Валька мог слышать. — Пускай проходит, конечно, в дверях-то зачем?

Анна снова пересекла комнату, подошла и кивком пригласила зайти. Валька поднялся и пошел за ней, сутулясь. Краем глаза он заметил, что левее стоят стулья, сидят еще люди. Шагнув туда, в полумрак, там растворилась Анна. Мужчина приподнялся, протягивая Вальке через стол руку, представился:

— Здравствуйте. Сергей Геннадьевич. — У него было усатое, круглое, болезненного вида лицо, глаза грустные, отечные, вкрадчивые. — Познакомьтесь с товарищами, — сказал он тоном воспитателя, когда Валька представился, и тот обернулся налево.

Там в два ряда сидели люди. Всего человек восемь. Они стали подниматься, протягивая Вальке руку, здоровались и называли себя с той же интонацией ожидания и любопытства, какая была и у председателя. Валька жал руки, никого не запоминая. Последней в ряду оказалась полная курносая девушка со смешным лицом. Когда она села, сзади нее блеснули глаза Анны.

Кто-то успел поставить напротив, перед столом, стул для Вальки, и он сел с чувством, что попал на экзамен. Он так вспотел, что сам ощущал свой запах.

— Валентин, — вкрадчиво сказал председатель, — Анна сказала, что вы хотели бы присутствовать на наших собраниях. Пожалуйста, расскажите о себе. С нами, думаю, вы сможете познакомиться позже, когда станете нашим товарищем.