Заказываю каждый день одно и то же: зеленый чаек. Могу еще взять порцию хорошего виски. Но не больше. Потом сижу и размышляю.

Однако сегодня поразмышлять не удалось. Едва я расположился, закурил, достал свой всегдашний блокнот и сосредоточился, как за моей спиной появился некто, с грохотом отодвинувший стул и швырнувший на стол что-то металлическое — не иначе, связку ключей.

Он с пыхтением уселся и уверенным баритоном позвал официантку. Заказал кофе, после чего немедленно стал кому-то телефонировать.

Обычно шум никак мне не мешает, особенно если это однородный шум, вроде уличного, или, например, производимого телевизором. Но невидимый мне малый за моей спиной был не источник шума, а настоящий акустический ураган.

— Алло, — хрипло загудел он. — Привет, братан! Ты где? Как дела? А? Я говорю, как дела? Нормально? Понятно! Ты где? Чем занимаешься? Да? Ничего себе! А что за тема? Я их знаю? Ясно! Помощь не нужна? Ну, смотри! А то я подъеду! А? Чего? А то, говорю, подъеду! Нет? Понял! Давай! Пока! Пацанам привет! Обнимаю!

Мелкий бандит, понял я. Мелкий — потому что крупные и средние бандиты обычно разговаривают вполголоса. Наиболее продвинутые преступники, знакомые мне лично, всегда очень вежливы, не выходят из дома без галстука и редко используют жаргон.

Практически без паузы братан затеял второй диалог, примерно в том же ключе.

Впрочем, зря я его так. Он не обязательно дурно воспитан. И даже не обязательно бандит. Может быть, просто возбужден. Например, у него удачно идут дела. Именно сегодня у него стронулось какое-нибудь дело, сулящее барыши, и поэтому малый ощущает себя королем мира.

Уединенные мои посиделки с чайничком чайку были испорчены, но я не расстроился и, естественно, не стал делать мудаку никаких замечаний. Не обернулся, не бросил многозначительного взгляда. Я живу на свете тридцать семь лет и давно уже научился не расходовать свои нервы на ерунду. Если кому-то суждено однажды научить этого придурка хорошим манерам — пусть это буду не я. Незачем раздражаться из-за каждого малолетки.

— Алло, — тем временем продолжал деловой пацанюга. — Привет, братан! Это я! Ну, чего у тебя? Порешал вопрос? И чего? А он чего? Ах, вот так вот?! И сколько? А времени сколько? Да? Ага, теперь понял! Я говорю, теперь ясность полная! А с ментами пусть сам разруливает! Не, я не дома! Так, по своим делам катаюсь! Не, благодарю! От души благодарю! Ага! Давай! Обнимаю!

А ну-ка, поупражняйся, предложил я себе. Поразмышлять не получилось — хотя бы проверь, насколько хорошо ты знаешь род человеческий. Необязательно владеть ситуацией, чтобы обернуть ее себе на пользу. Представь, как может выглядеть обладатель такого лексикона и такого тембра голоса. А потом, когда будешь уходить, рассмотришь объект повнимательнее и проверишь, насколько верны твои предположения.

Лет ему где-нибудь двадцать пять. Словарь — типичный, значит, и внешность тоже наверняка типичная. Можно поспорить с самим собой на тысячу долларов, что он обладатель коротких волос и короткой шеи. Глазки невыразительные, но смотрят очень пристально. Ранние морщины. Гладко выбрит. Высокий, тело крепкое. Вообще, ухоженный. В меру, естественно. Аккуратная стрижка. Кисти рук мясистые, розовые. Если и есть мозоли, то никак не на ладонях, а с тыльной стороны. На косточках у оснований пальцев. Я и мои друзья в мальчишестве называли это «набитые кулаки».

Кстати, может, и не набитые. Во времена автоматического и полуавтоматического оружия боевые искусства вышли из моды.

Одет… ну, как они все сейчас одеваются: скромно, но модно. Хорошие ботинки. Не исключен кожаный пиджак. Возможны дорогие часы. Возможен перстень-«печатка», но ни цепей, ни браслетов нет, они уже лет семь как не носят цепей и браслетов, это перестало быть престижным.