– Я хотел предложить оплатить бензин, но теперь вижу, что мне не по карману.

Я рассмеялась, удивив этим нас обоих. Я совсем не жаждала получать удовольствие от его компании. Но то, что он сказал о своей жене, проложило между нами хрупкий мостик, тонкую связь из потерь и воспоминаний. Не то чтобы мы оба носили на рукаве повязки, демонстрирующие статус эмоциональных калек. Просто боль, отражавшуюся в глазах, мог распознать лишь собрат по несчастью.

Впрочем, я быстро вернула своему лицу серьезный вид.

– Я люблю вместительные машины. Если встречаю по пути гаражные распродажи и нахожу там интересный предмет мебели, то могу захватить его с собой. Я всегда останавливаюсь, если вижу распродажу.

Я кинула на Джеймса многозначительный взгляд – последняя попытка заставить его передумать.

– Это может быть интересно, – заметил он, возвращаясь к краю тротуара и подбирая свой кожаный саквояж. – Я путешествую налегке, так что для любой гаражной находки места будет достаточно.

Он пристроил саквояж в огромном багажнике, у края, рядом с моим маленьким чемоданом, как бы подчеркивая, что даже если я найду гигантский платяной шкаф, место ему найдется.

– Вы взяли чашку и блюдце?

Джеймс кивнул.

– Надежно упакованы в сумке. – Он пристально взглянул на меня. – Мне нравится ваш наряд.

Наверное, мужчина, у которого четыре сестры, привык подмечать такие вещи и легко расточает комплименты едва знакомым женщинам. И все же я была польщена.

Я пригладила ладонью яркую цветастую ткань короткого расклешенного платья.

– Спасибо. Оно из шестидесятых годов.

Я собралась было рассказать Джеймсу про огромный магазин винтажной одежды на Ройял стрит, где я завсегдатай, но вовремя прикусила язык. Я давно перестала поддерживать нормальные человеческие отношения и не хотела привлекать к своей жизни лишний интерес.

Не откладывая больше отправление, я вернулась к дому, чтобы запереть дверь.

– Только не надейтесь, что дам повести, – обронила я, сев за руль и сунув ключ в замок зажигания. – Я никому не позволяю.

– Ладно. Я все равно не умею.

– Как это?

– То есть умею… брал уроки и даже получил права… просто у меня никогда не было своей машины. Парковаться в городе сложно, да и ориентироваться непросто.

– Но что, если в выходной день вы захотите поехать за город, в деревню или на пляж? Полагаетесь на друзей? – Я вспомнила юность в Апалачиколе, где самыми популярными ребятами были те, у кого имелись права и автомобиль с большим салоном. Мой нос и щеки буквально опалило воспоминание о солнечных ожогах после поездок на остров Сент Джордж, когда мой багажник был забит сумками холодильниками, а бензин мы оплачивали в складчину.

Джеймс откашлялся.

– Для таких поездок у нас… в общем… был водитель. Наша мать говорила, что ей спокойнее, когда за рулем профессионал, и нас это устраивало.

Я посмотрела на его отутюженную рубашку и «Ролекс» – определенно не винтажный – и не смогла представить его сидящим на песке с бутылкой пива и подпевающим «ЭйСи/ДиСи», ревущим из открытой двери пикапа. И это хорошо. Чем более неуютно мой незваный попутчик будет чувствовать себя в Апалачиколе, тем скорее захочет уехать.

Я тронулась и отвела машину от тротуара.

– Выходит, если у меня спустит колесо, вы мне не помощник.

Джеймс достал и показал свой телефон.

– Вот для чего нужен мобильник. Один звонок – и помощь придет.

Я устояла перед соблазном закатить глаза.

– Если не сядет батарейка и если посреди Алабамы не пропадет связь, чему нет никакой гарантии. Именно поэтому я знаю, как самой сменить колесо. И делала уже много раз.