И Сталин сделал простой и мудрый вывод: при всей ненависти англосаксонского Запада к СССР а по сути-токл России, ни Лондону, ни Вашингтону не было накокого резона менять шило но мыло, тем более что безраздельного господства в cлучае успеха Гитлера явно не получилось бы, не говоря уже о призрачности самог успеха.

Проще говоря, сколь ни желали бы они разделаться с СССР, а в этом их позиции были идентичны целям Гитлера, тем не менее жажды увидеть едва ли не абсолютное мировое господство Гитлера у них явно не наблюдалось. А с Москвой, худо-бедно, но они всегда смогут договориться. И Сталин решил использовать этот уникальный шанс в борьбе за безопасность СССР, и вот каким образом.

Черчилль, как это хорошо было известно Сталину по донесениям посла И. Майского еще с начала апреля 1936 г., уже тогда отчетливо понимал, что взятый Гитлером на вооружение cmaринный план германской элиты по созданию Срединной Европы в случае его реализации означал бы смерть Британской империи. Объясняя эту мысль, Черчилль заявил тогда Майскому, что со времен Генриха VIII и Елизаветы I принцип «равновесия сил» в понимании Лондона означал, что Англия всегда боролась против moй державы на континенте, которая становилось слишком могущеcmвенной, и не ycnoкаивалась до тех пор, пока эта держава не была разгромлена. Как он тогда же разъяснил, хотя Англия постоянно имела возможность заключить выгодную сделку с гегемоном континента, политика «дальнего прицела» неизменно побеждала.

Однако когда в Англию прилетел Р. Гесс, сама эта политика «дальнего прицела» оказалась под угрозой. Более того, как ни парадоксально, noд угрозой оказалась не столько даже сама политика «дальнего прицела», сколько жизненно важные интересы безопасности СССР (в преломлении этой политики) — отчетливо замаячила угроза англо-германского сговора.

Ведь подученные в свое время К. Каусхофером Гитлер и Гесс, «вникнув» в суть особых тревог Англии, нахально предложили ей мир на сверхпочетных условиях. В п.1 привезенного Гессом меморандума под названием «Основы соглашения» Англии предлагалось следующее «1. Чтобы воспрепятствовать возникновению новых войн, между державами оси (имелось в виду трио Берлин — Рим — Токио. — А. М.) и Англией должно быть проведено разграничение сфер интересов. Сферой интересов стран оси должна быть Европа, сферой интересов Англии — ее империя». По сути дела, это был повтор условий, предложенных Англии Гессам и Риббентропом еще летом 1940 г., о чем Сталину было известно.

Искушение для находившейся в тяжелейшем положении Великобритании было огромным, ибо без своих колониальных владений Англия в принципе — ничто, и самостоятельно существовать не могла, во всяком случае как великая держава, а в то время — особенно.

Искушение было тем более велико, если учесть, что, с одной стороны, Черчилль был самым выдающимся и рьяным защитнн«ам интересов Британской империи за все врема ее существования, а с другой — не менее выдающимся и рьяным поборнтиком уничтожения Советов и России.

Налицо были факторы, способные при определенных обстоятельствах склонить прогерманска настроенные влиятельные силы Англии и даже того же Черчилля к более благоприятному восприятию и рассмотрению привезенных Гессам предложений Берлина, в том числе и в плане организации какой-либо стратегической игры антисоветского, антироссийского характера, вплоть до хотя бы устного сговора с Гитлером, особенно если вспомнить хамскую выходку Черчилля с апрельским меморандумом.

Тем более что было видно, что сам факт прилета Гесса означал полное согласие Берлина с главным условием Лондона — немедленно порвать Пакт о ненападении с СССР. А ведь особо жестко это устоеие было выдвинуто Англией тогда, когда премьером был уже Черчилль.