— Да, не повезло, — согласился инспектор Тамм. Его воинственность улетучилась. — Продолжайте, Мошер.

Детектив облегченно вздохнул:

— Я обогнал пригородный поезд, дождался его, но де Витта в нем не оказалось. Я не знал, что делать, — то ли я не заметил его, то ли он улизнул, когда я застрял из-за столкновения. Поэтому я позвонил вам в управление, но Кинг сказал, что вы ушли по делу, и чтобы я оставался в Уэст-Инглвуде и ожидал дальнейших событий. Я отправился к дому де Витта и стал ждать неподалеку. Де Витт вернулся только около трех часов ночи — приехал в такси. Потом появились Гринберг и О'Хэллам, которых вы к нему приставили, и рассказали мне об убийстве на пароме.

— Ладно, идите. Смените Гринберга и О'Хэллама.

Через несколько минут после ухода Мошера в кабинет Тамма вошел окружной прокурор Бруно и опустился на жесткий стул. Его лицо выдавало обеспокоенность.

— Ну, что происходило ночью?

— Реннеллс из округа Гудзон прибыл сразу после вашего ухода из терминала. Мы с его людьми отправились в меблированные комнаты. Ни единой зацепки, Бруно. Обычная дыра. Нашли еще несколько образцов почерка Вуда. Не знаете, Фрик уже сверил почерк анонимного письма с его почерком?

— Я видел его сегодня утром. Фрик говорит, что письмо, несомненно, написано тем же почерком, что и остальные образцы.

— Насколько я могу судить, те, которые я нашел в комнате Вуда, тоже им соответствуют. Вот они — можете передать их Фрику для дополнительной проверки. Это должно удовлетворить Лейна.

Тамм бросил через стол продолговатый конверт, и Бруно спрятал его в бумажник.

— Мы также нашли пузырек с чернилами и писчую бумагу, — продолжал Тамм.

— Раз почерк совпадает, это уже не так важно, — устало произнес окружной прокурор. — Я отдавал на сверку образцы чернил и бумаги — они оказались идентичными.

— Уже неплохо. — Тамм порылся своей лапой в пачке бумаг на столе. — Утром пришли дополнительные рапорты. Вот один — о Майке Коллинзе. Оперативники сказали ему, что знают о его тайных визитах к де Витту после воскресенья. Сначала он, как обычно, брыкался, но потом признал, что посещал де Витта и хотел компенсировать деньги, которые потерял из-за совета Лонгстрита. По его словам, де Витт оставил его ни с чем — за это я не могу порицать старика.

— Вы изменили отношение к де Витту? — спросил Бруно.

— Что подало вам такую идею? — огрызнулся Тамм. — Вот еще рапорт. Один из ребят выяснил, что де Витт дважды после воскресенья пользовался трамваем Чарли Вуда. Это Мошер — он следил за де Виттом вчера вечером, но потерял след, когда его такси столкнулось с другой машиной.

— Скверно. Если бы ваш Мошер наблюдал за де Виттом весь вечер, все могло бы обернуться иначе. Он даже мог бы видеть убийство.

— Сейчас меня больше интересует то, что де Витт пользовался трамваем Вуда, — сказал Тамм. — Как, по-вашему, Вуд мог узнать, кто убил Лонгстрита? Он, безусловно, не знал этого в день убийства, иначе не стал бы молчать. Бруно, этот рапорт очень важен.

— Вы имеете в виду, — задумчиво промолвил Бруно, — что Вуд мог что-то слышать… А Мошер выяснил, был ли де Витт с кем-нибудь во время этих двух поездок?

— К сожалению, он был один.