– Я узнал, – докладывал он вскоре Хозяину. – Ничего страшного, они точно не из СОБРа. Они из Минобороны. Тыловые вояки. Сырьё! Сморщим!

– Да мне хоть тыловые, хоть окопные! – Продолжал беситься Хозяин. – Меня унизили… Понимаешь? Меня! Найди их. Ты понял? Найди, я тебе сказал.

* * *

Оставив машину на небольшой стоянке возле воинской части, хмурые музыканты-поисковики, вместе с мальчишками, в той же гражданской одежде, не переодеваясь, прошли через КПП на территорию полка. Правда, с заминкой. На проходной их остановил дежурный офицер, майор. Не столько по-форме остановил, сколько по-содержанию.

Музыкантам дежурный не удивился, хоть и не в военной форме были, а их гостями заинтересовался. Внешний вид смутил. Строго говоря, дети – не очень большая редкость в любом полку, в любом армейском подразделении. Военнослужащие, такое бывало, приводили своих детей, жён, других родственников, в основном на праздники, место своей работы показать, похвастать, удивить… Нормальное дело. Чтобы дети гордились, жена крепче любила, родственники уважали…

А сейчас…

– Эй, а… эти куда? – Озадаченно спросил дежурный офицер, не найдя приличного определения внешнего вида молодым гостям. Ни лица их, ни одежда близко не напоминали те, чистенькие, праздничные лица школьников, к которым привыкли… Совсем наоборот: чумазые, нечёсаные и одежда неряшливая. Взгляды – не привычно восторженные, скорее насторожённые. Хулиганы или оборванцы, не гости. Что оскорбительно для гвардейской мотострелковой. К другому привыкли. – Это… эти с вами? – указывая рукой, и нажимая на «это», «эти», спросил он.

– Да, товарищ майор. – Хмуро ответил Завьялов. Хмуро потому, что пока ехали, не смог он определить своего отношения к возникшей ситуации. Не смог. Расстроился окончательно. Хмурился. – На экскурсию. – Сказал он. – В оркестр. Можно?

– А, в оркестр? – С пониманием воскликнул майор, хотя лицо его говорило об обратном. Уже в спину гостям, офицер спохватился, крикнул. – Только по части не ходите. Чтоб командир не увидел.

– Так точно. – Кивнул Мальцев, он замыкающим шёл.

Военный оркестр в армейском полку, совершенно необходимая, и очень полезная составляющая. Исключить оркестр, всё равно, что лишить полк его знамени, либо всего вооружения. Это патриотический камертон, лицо подразделения, его краса и гордость. Когда звучит военно-духовой оркестр, не только в солдатском строю грудь колесом гнёт, глаза восторженным огнём зажигает, но и у гражданских людей душа вспыхивает нежной и трепетной любовью, гордостью, восторгом за себя, за свою страну, за… Да вообще… На трудовые подвиги тянет. Долго потом тот восторженный огонёк в душах тлеет, греет воспоминанием. Потому что музыка соответствующая. Особая. Патриотическая. Военная.

Под небеса планку душевную поднимает. Даже выше – в Космос. Ей-ей!.. Военно-духовой оркестр.

* * *

На ходу захлопывая дверцы, две неприметные девятки рванули от рынка. В каждой по пять человек, молодых, тренированных. Среди них и Гейдар, он главный. Оружие на этот раз с собой не взяли. Только бейсбольные биты, и сумки с формой. На тренировку, мол, если что, едем, спортсмены. Машины не новые. Это специально, чтоб не жалко бить и бросать их было, и бойцы разовые, как презервативы, из резерва братки. Не примелькавшиеся: все славянской наружности – сборняк. Какие в Средней Азии, в Закавказье в других местах СНГ в прокуратурах засветились, здесь в бегах. Но с порохом знакомы, прошедшие и огонь, и воду… Повезёт – «перезимуют», не повезёт – никто плакать не будет.