|
Но я считал, что если вы на самом деле об этом не думаете, и у вас в голове другое, то это возможно. Потом физиотерапевт протянула руку, взяла руку пациента и аккуратно свернула ее в то положение, в котором она находилась, будучи напряженной. Она сделала это, как будто заправляла постель. Она уложила его и вернула руку в то положение, одновременно разговаривая с врачом. Потом она начала серию упражнений, чтобы помочь ему раскрыть кисть и расслабить ее. Это меня совершенно изумило! Его рука была такая мягкая, это было смешно. Она брала его пальцы и полностью их раскрывала, и потом сдвигала их обратно. Она все еще говорила с врачом, едва обращая внимание на то, что делает, когда передвинулась и начала работать с его правой ногой. Она до сих пор не заметила!
Внезапно мне пришло в голову, что я столкнулся с поистине мощным выбором. Я мог бы поразить их, дав им заметить, что произошло, но я не знал, к каким результатам это бы привело. Я беспокоился, что поскольку гипноз не был научно допустимым средством, они бы поверили, что его кисть и рука непременно вернутся к тому, что было, а потом бы стали убеждаться в том, что они сделали. Поэтому я прервал их и сказал: "Я хочу вам кое-что показать". Я подошел и поднял руку мужчины, и она была как масло. Они оба смотрели на нее так, как вы бы смотрели на привидение. Я взглянул на них и сказал: "Я хочу сказать вам, что гипноз - это не признанный научно способ лечения, и что это только способ помочь физиотерапии, и может быть, что это все вернется обратно. На самом деле, обычно оно возвращается в течение двадцати четырех часов. Но по какой-то странной причине иногда бывает, что оно не возвращается. И когда не возвращается, причина обычно в том, что прежде чем человека лечили гипнозом, его лечил действительно опытный физиотерапевт". Что я сделал - синхронизировался с их убеждениями, чтобы заручиться их поддержкой и заставить больничную систему помогать мне. Я помнил о результате, к которому на самом деле стремился - чтобы у мужчины был выбор между напряжением и расслаблением. Чьей чести это приписывают - не так важно. Важно то, что он начинает двигать рукой. И если людям не нравится то, как он получил свой выбор, они подсознательно станут осуществлять такие типы поведения, которые, скорее всего, сведут на нет изменение. Это не значит, что они желают зла, просто их сознательный разум не может справиться с тем, что происходит перед ними. Всегда проще провести изменения, если вы действуете внутри системы убеждений структуры или отдельного человека, с которыми вы работаете. На одном из семинаров участница, Пэм, спросила, можно ли ей привести девятилетнего мальчика, Дэйва, который был действительно очень плох. Она сказала, что парнишка за последние четыре или пять дней не мог уснуть дольше, чем на полчаса, и был уже изможден и начал заболевать. Очевидно, всякий раз, засыпая, через 15 или 20 минут он начинал видеть кошмары о чудовищах, обливался потом, метался и просыпался с криком. Пэм не знала, как с этим справиться, и хотела какой- то быстрой помощи. Итак, днем во время перерыва я вышел в другую комнату с Дэйвом, его матерью и Пэм. У меня было не так много времени, поэтому я взялся сразу же за раппорт. Поскольку я старший из девяти детей, у меня нет проблем в установлении раппорта с детьми. К тому времени, как мы уселись, я уже добился раппорта мимоходом, пока входил в комнату, прикасался, и так далее. Вместо того, чтобы проходить распространенную фазу сбора информации, я сразу спросил: "Какого цвета чудовища?" Я не спрашивал его: "Ты можешь увидеть чудовищ?""Чудовища существуют?""Ты видишь сны?""Ты расстроен?""В чем проблема?" Заданный мной вопрос перепрыгнул через все это. Вопрос "Какого цвета чудовища?"пресуппозировал все то, что я сейчас упомянул. Это огромный скачок, но так как мы с мальчиком были в раппорте, это не стало проблемой. Дэйв ответил, перечислив несколько цветов. |
